Budgetary Systems of the Eastern Russian Regions during the Pandemic Crisis 2020-2021: Territorial Projection
Table of contents
Share
QR
Metrics
Budgetary Systems of the Eastern Russian Regions during the Pandemic Crisis 2020-2021: Territorial Projection
Annotation
PII
S013128120029397-7-1
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Larisa Faleychik 
Occupation: Senior Researcher
Affiliation: Institute of Natural Resources, Ecology and Cryology SB RAS
Address: 16a, Nedoresov St., Chita, 672014, Russian Federation
Edition
Pages
127-147
Abstract

The article presents an analysis of the dynamics of the state and structure of budget revenues and expenses of the Eastern Russian regions during the pandemic period of 2019-2021. Budget analysis was carried out using statistical and empirical research methods based on Federal Treasury data on the execution of the consolidated budgets of the regions of the Russian Federation and the budgets of territorial state extra-budgetary funds.

By the end of 2021, the structure of the revenue side of budgets in most regions had practically recovered to its pre-Covid state. Personal income tax remained one of the most stable sources of income in the eastern regions: even in the first year of the pandemic, almost all regions showed a positive trend in its revenues. It is expected that the contribution of such a source as Taxes, fees and regular payments for the use of natural resources will be significant.

The losses of the budgets' own revenues in 2020 were compensated for by most regions through intergovernmental fiscal transfers. In 2021, there was a recovery and even an increase in own income relative to 2019, mainly due to tax revenues. However, the positive dynamics of the eastern regions’ own incomes did not reduce their dependence on federal assistance, the scale and directions of growth of which vary greatly by type and region: in some regions its volumes increased, in others they sharply decreased. In the structure of gratuitous assistance, the share of subsidies has decreased and the share of subsidies and other intergovernmental fiscal transfers has increased significantly.

The volume of budget expenditures during the pandemic period increased in almost all regions.

The dynamics in the functional budget expenditures structure in the regions are very different: significant changes occurred in the Chukotka Autonomous Okrug, the Jewish Autonomous Region, the Republic of Buryatia, the Trans-Baikal Territory and the Amur Region.

 

The budget systems of the Eastern Russian regions have demonstrated their viability and stability, which allowed them to withstand the shocks of the pandemic, resist external and internal threats, and increase the filling of budgets with their own sources and, in general, with the help of interbudgetary transfers, fulfill obligations in accordance with their powers.

Keywords
Eastern regions of Russia, regional budget, revenues and expenditures of budget, tax and non-tax revenues of the budget, own revenues of the budget, intergovernmental fiscal transfers, functional budget expenditures structure
Acknowledgment
The article was carried out within the framework of the state task of the INREC SB RAS, project No. 121032200126-6
Received
11.12.2023
Date of publication
27.12.2023
Number of purchasers
11
Views
2905
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf
Additional services access
Additional services for the article
Additional services for the issue
Additional services for all issues for 2023
1 В кризисных условиях, вызываемых воздействием на экономику российских регионов внешних или внутренних шоков, приобретает все большее значение обеспечение их устойчивого социально-экономического развития. Одним из основных инструментов для достижения этой цели является региональный бюджет. Через субфедеральные бюджеты государство осуществляет свою экономическую политику, финансирует мероприятия, направленные на выравнивание уровней экономического и социального развития регионов. Успешное функционирование сложнейшего экономического механизма региона обеспечивается и во многом ограничивается возможностями его бюджета. Это стимулирует региональные власти наращивать доходную базу своих бюджетов, развивая собственную экономику, и изыскивать дополнительные источники финансирования.
2 Пандемия Covid-19, многочисленные антироссийские санкции стали серьезными вызовами для Российской Федерации и ее регионов. Введенные жесткие ограничения на мобильность населения и значительное снижение деловой активности предприятий в острой фазе 2020 г. и смягчение ограничений в 2021 г. в разной мере затронули отрасли и сферы экономики, по-разному сказались на российских регионах и отдельных территориях.
3 Существующее территориальное неравенство в социально-экономическом развитии регионов, особенности их экономико-географического положения и природно-климатических условий обусловили дифференциацию последствий воздействия пандемии на регионы. В этом контексте особо выделяются восточные регионы России. Среди их характерных особенностей можно отметить обширность и труднодоступность территорий регионов, низкие степень освоенности и транспортную связанность территории, низкую плотность населения в регионах, значительные межпоселенные расстояния; негативные демографические процессы (старение населения, сокращение доли трудоспособного и экономически активного населения, значительный миграционный отток), приводящие к депопуляции регионов; недостаточную инфраструктурную обеспеченность регионов при значительной их удаленности как от рынков факторов производства, так и от рынков сбыта готовой продукции1. К отличительным особенностям экономик восточных регионов России относят исторически сложившиеся диспропорции в социально-экономическом развитии, рассредоточенность экономической деятельности в пространстве и ее очаговый характер, ее ярко выраженную ресурсную направленность: добыча и освоение природных ресурсов (включая добычу полезных ископаемых, сельское, лесное и рыбное хозяйство). Однако, как отмечают В.А. Крюков и В.В. Шмат, «процесс освоения природных ресурсов направлен не столько на обеспечение потребностей в тех или иных видах ресурсов, сколько на получение социально-экономической отдачи от их освоения и использования». В Сахалинской и Магаданской областях, Якутии и Чукотском автономном округе, производящих высоколиквидные сырьевые товары, сырьевой сектор составляет наиболее высокую долю в структуре валовой добавленной стоимости; в Забайкальском крае и Еврейской автономной области нет выраженных конкурентоспособных отраслей, очень низкая доля обрабатывающего сектора экономики; в Иркутской области, Приморском и Хабаровском краях наиболее высокая степень диверсификации экономики среди восточных регионов2. Более того, значительная часть производимой продукции вывозится за пределы макрорегиона (в Европейскую часть России и в зарубежные государства) в необработанном или слабо обработанном виде.
1. Батомункуев В.С., Зангеева Н.Р., Аюшеева В.Г. Геодемографические аспекты анализа пространственного развития в регионах азиатской части России // Проблемы Дальнего Востока. 2022. № 5. C. 109–118. DOI: 10.31857/S013128120022115–7; Веприкова Е.Б., Новицкий А.А., Шевченко И.А. Собственные доходы бюджетов в регионах Дальнего Востока: проблемы и возможности // Власть и управление на Востоке России. 2022. № 4(101). С. 32–44. DOI: 10.22394/1818–4049–2022–101–4–32–44; Леонов С.Н. Проблемы бюджетной сферы дальневосточных субъектов Федерации. // Проблемы развития территории. 2020. № 1(105). С. 93–108. DOI: 10.15838/ptd.2020.1.105.7; Шворина К.В., Фалейчик Л.М. Основные тренды миграционной мобильности населения регионов Сибирского и Дальневосточного Федеральных округов // Экономика региона. 2018. Т. 14. №. 2. С. 485–501. DOI: 10.17059/2018–2–12

2. Крюков В.А., Шмат В.В. Азиатская Россия — условия и препятствия поступательной диверсификации экономики макрорегиона // Пространственная экономика. 2022. Т. 18. № 1. С. 34–72. DOI: 10.14530/se.2022.1.034–072
4 В Стратегии пространственного развития Российской Федерации на период до 2025 г. (далее Стратегия) к числу приоритетных геостратегических территорий Российской Федерации отнесены все регионы Дальнего Востока3. В контексте стоящих перед восточными регионами задач ускоренного развития оценка состояния их бюджетных доходов и расходов, возможностей и существующих ограничений для увеличения наполняемости их бюджетов собственными источниками может быть полезной для совершенствования комплекса мер государственной поддержки.
3. Стратегия пространственного развития Российской Федерации на период до 2025 г. Утверждена распоряжением Правительства Российской Федерации от 13 февраля 2019 г. № 207-р. // Правительство России. URL: http://static.government.ru/media/files/UVAlqUtT08o60RktoOXl22JjAe7irNxc.pdf (дата обращения: 21.05.2023).
5 Ресурсная база бюджета наполняется в основном поступлениями из двух источников: налоговые и неналоговые доходы, собираемые на его территории (собственные доходы региона), и безвозмездные поступления, большую часть которых составляют безвозмездные перечисления из федерального бюджета (дотации, субсидии, субвенции и иные межбюджетные трансферты). Собственные доходы регионального бюджета, формирующиеся в результате экономической деятельности на территории региона, с одной стороны, выступают индикатором его экономического развития, с другой, — отражают результаты проводимой государственной налогово-бюджетной политики на данной территории. В этой схеме, очевидно, что чем больше доля собственных средств, тем экономически более состоятелен и независим регион.
6 Целью настоящего исследования является анализ функционирования бюджетных систем субъектов Российской Федерации, расположенных на территории Дальнего Востока и Байкальского региона (ДВ и БР) в период острой фазы пандемии коронавируса 2020 г. и восстановительного периода 2021 г. с точки зрения их устойчивости к кризисным явлениям.
7 Среди работ, посвященных оценке влияния пандемии коронавируса на социально-экономическое развитие и бюджеты российских регионов, — исследования Н.В. Зубаревич и ее коллег, М.Ю. Малкиной, А.А. Широва4 и др. Одним из значимых факторов устойчивости российских регионов в пандемийный период отечественные исследователи называют отраслевую структуру экономики5.
4. Зубаревич Н.В. Регионы России в период пандемии: социально-экономическая динамика и доходы бюджетов // Журнал Новой экономической ассоциации. 2021. № 3(51). С. 208–218. DOI: 10.31737/2221–2264–2021–51–3–10; Зубаревич Н.В., Землянский Д.Ю. Консолидированные бюджеты субъектов Российской Федерации в 2022 г.: основные тенденции // Экономическое развитие России. 2023. Т. 30. № 3. С. 47–55; Малкина М.Ю. Доходы бюджетов субъектов Российской Федерации в условиях пандемии: пространственный разворот // Регион: Экономика и Социология. 2022. № 2. С. 3–32 DOI: 10.15372/REG20220201; Малкина М.Ю. Устойчивость экономик российских регионов к пандемии 2020 // Пространственная экономика. 2022. Т. 18. № 1. С. 101–124. DOI: 10.14530/se.2022.1.101–124; Широв А.А. Пандемический кризис экономики: механизмы развития и решения в области экономической политики // Журнал Новой экономической ассоциации. 2021. № 1 (49). C. 209–216. DOI: 10.31737/2221–2264–2021–49–1–10 и др.

5. Кузнецова О.В., Бабкин Р.А. Отраслевая структура экономики российских регионов как фактор их развития в 2020 г. // Федерализм. 2021. Т. 26. № 3(103). С. 5–28. DOI: 10.21686/2073–1051–2021- 3–5–28; Малкина М.Ю. Устойчивость бюджетных доходов субъектов РФ и ее источники // Экономика региона. 2021. Т. 17. № 4. С. 1376–1389. DOI: 10.17059/ekon.reg.2021–4–23
8 Отметим ряд исследований, посвященных оценке последствий пандемии для восточных регионов Российской Федерации6. Перечень наиболее пострадавших сфер деятельности несколько отличается от общероссийского: горнорудная и обрабатывающая промышленности, транспорт и логистика, туризм, частная медицина. В сфере добычи полезных ископаемых наиболее пострадавшей в кризис 2020 г. оказалась нефтегазодобывающая отрасль. Сахалинская обл. — это регион с узкой специализацией на добыче топливно-энергетических ресурсов (нефть, газ); регионы нового нефтегазового освоения — Иркутская обл. и Якутия. В Хабаровском и Приморском краях активно занимаются разработкой и внедрением передовых технологий; Бурятия, Магаданская обл., Забайкальский, Хабаровский и Камчатский края специализируются на добыче драгоценных металлов — здесь пандемийный кризис не оказал значительного негативного влияния, объемы добычи даже выросли7.
6. Брезгин В.С. Анализ влияния пандемии коронавируса на социально-экономическую динамику дальневосточных регионов // Вестник Омского университета. Серия «Экономика». 2022. Т. 20. № 4. С. 94–104. DOI: 10.24147/1812–3988.2022.20(4).94–104; Крюков В.А., Селиверстов В.Е. Пандемия коронавируса: Сибирское измерение // Научные труды Вольного экономического общества России. 2022. Т. 234. № 2. С. 32–53; Леонов С.Н. Оценка влияния пандемии коронавируса на состояние региональных бюджетов: дальневосточный аспект // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. 2022. Т. 15. № 6. С. 153–166. DOI: 10.15838/esc.2022.6.84.9; Леонов С.Н. Проблемы бюджетной сферы дальневосточных субъектов Федерации. // Проблемы развития территории. 2020. № 1 (105). С. 93–108 DOI: 10.15838/ptd.2020.1.105.7; Минакир П.А. Экономика пандемии: дальневосточный аспект // Пространственная экономика. 2020. Т. 16. № 4. С. 7–22. DOI: 10.14530/se.2020.4.007–022; Прокапало О.М., Бардаль А.Б., Мазитова М.Г., Суслов Д.В. Экономическая конъюнктура в Дальневосточном федеральном округе в 2021 г. // Пространственная экономика. 2022. Т. 18. № 2. С. 135–182. DOI: 10.14530/se.2022.2.135–182

7. Кузнецова О.В., Бабкин Р.А. Отраслевая структура экономики российских регионов как фактор их развития в 2020 г. // Федерализм. 2021. Т. 26. № 3(103). С. 5–28. DOI: 10.21686/2073–1051–2021- 3–5–28
9 Предметом настоящего исследования, в отличие от публикаций других авторов, — консолидированный бюджет субъекта Российской Федерации и территориального государственного внебюджетного фонда (далее КБР+) как единая бюджетная система8. По этой причине в данной работе термины бюджет, региональный бюджет используются как синонимы КБР+.
8. Каждый субъект Российской Федерации имеет собственный бюджет и бюджет территориального государственного внебюджетного фонда. Бюджет субъекта Российской Федерации и свод бюджетов муниципальных образований, входящих в состав субъекта Российской Федерации (без учета межбюджетных трансфертов между этими бюджетами), образуют консолидированный бюджет субъекта Российской Федерации. // Статья 14 БК РФ. Бюджет субъекта Российской Федерации и бюджет территориального государственного внебюджетного фонда. URL: https://base.garant.ru/12112604/888134b28b1397ffae87a0ab1e117954/(дата обращения: 21.11.2023).
10 Область изучения (в продолжение предыдущих исследований автора) — 12 субъектов Российской Федерации, расположенных на территории Дальнего Востока и Байкальского региона, — макрорегиона, занимающего 45,2 % территории РФ: Забайкальский, Приморский, Хабаровский и Камчатский края, Амурская, Иркутская, Магаданская и Сахалинская области, республики Бурятия и Саха (Якутия), Еврейская автономная обл. (далее Еврейская АО), Чукотский автономный округ (далее Чукотский АО)9.
9. Мы рассматриваем этот макрорегион в составе, утвержденном государственной программой «Социально-экономическое развитие Дальнего Востока и Байкальского региона», переименованной 29.03.2019 в госпрограмму «Социально-экономическое развитие Дальневосточного федерального округа». См.: О внесении изменений в некоторые акты Правительства Российской Федерации // Электронный фонд правовых и нормативно-технических документов. URL: https://docs.cntd.ru/document/554102835) (дата обращения: 21.05.2023).
11 Бюджетный анализ проведен с использованием статистического и эмпирического методов исследования по данным Федерального казначейства об исполнении консолидированных бюджетов субъектов Российской Федерации и бюджетов территориальных государственных внебюджетных фондов (Пенсионного фонда РФ, Фонда социального страхования, Федерального фонда обязательного медицинского страхования)10 за 2019–2021 гг. Хотя в российском бюджетном анализе отчетная динамика доходов и расходов бюджетов осуществляется без корректировки на инфляцию, в нашем исследовании все стоимостные сравнения выполнены с использованием региональных индексов потребительских цен (ИПЦ), в качестве базового — 2019 г.
10. Консолидированные бюджеты субъектов Российской Федерации и бюджеты территориальных государственных внебюджетных фондов // Федеральное казначейство. URL: https://roskazna.gov.ru/ispolnenie-byudzhetov/konsolidirovannye-byudzhety-subektov (дата обращения: 21.05.2023).
12

Динамика и структура доходной части бюджетов

13 Основные источники доходов консолидированного бюджета субъекта РФ и территориального государственного внебюджетного фонда (КБР+) — это налоговые и неналоговые доходы (НД и ННД), называемые и «собственными доходами» региона (СД), а также безвозмездные поступления (БВП), в том числе межбюджетные трансферты (МБТ).
14 Налоговые доходы11:
11. Единый портал бюджетной системы Российской Федерации «Электронный бюджет» 2013–2023. URL: https://budget.gov.ru/%D0%91%D1%8E%D0%B4%D0%B6%D0%B5%D1%82/%D0%94%D0%BE%D1%85%D0%BE%D0%B4%D1%8B?regionId=45000000 (дата обращения: 21.05.2023).
15 – Налоги на прибыль, доходы: Налог на прибыль организаций (НПО) и Налог на доходы физических лиц (НДФЛ),
16 – Налоги на товары (работы, услуги), реализуемые на территории Российской Федерации12 (НДС и акцизы),
12. К Налогам на товары (работы, услуги), реализуемые на территории Российской Федерации отнесены Налог на добавленную стоимость на товары (работы, услуги), реализуемые на территории Российской Федерации, и Акцизы по подакцизным товарам (продукции), производимым на территории Российской Федерации.
17 – Налоги на совокупный доход (НСД),
18 – Налоги на товары, ввозимые на территорию Российской Федерации,
19 – Налоги на имущество (НИ),
20 – Налоги, сборы и регулярные платежи за пользование природными ресурсами (НПР),
21 – Государственная пошлина,
22 – Задолженность и перерасчеты по отмененным налогам, сборам и иным обязательным платежам.
23 Структура доходной части КБР+ восточных регионов и в целом по всем субъектам РФ в динамике за 2019–2021 гг. представлена на рис. 1. Среди регионов с высокой долей неналоговых доходов выделяется Сахалинская обл.
24 Здесь и далее под значениями для РФ мы, следуя статистике Федерального казначейства, представляем просуммированные по всем субъектам РФ значения соответствующих показателей, а также вычисленные на их основе значения индикаторов. Аналогично представлены показатели по ДВ и БР в целом.
25

26

27

28 Рис. 1. Структура доходной части КБР+ в 2019–2021 гг., % к общему объему доходов
29 Figure 1. Structure of the Resource Base of the Budgets of the Eastern Russian Regions in 2019–2021, % of Total Revenues
30 Источник: расчеты автора на основе данных Федерального казначейства.
31 Анализ изменений структуры доходной части бюджетов за 2019 и 2021 гг. показал, что к концу 2021 г. в большинстве регионов она практически восстановилась до предковидного состояния (рис. 2). Лишь в Чукотском АО в основном за счет налоговых поступлений увеличилась доля собственных доходов, но значительно сократилась доля безвозмездной помощи. Подобный процесс, но в чуть меньших масштабах, наблюдался в Якутии, однако здесь в первый год выпавшие доходы заменили увеличившиеся поступления БВП. В Еврейской АО доля безвозмездной помощи резко выросла, заместив сокращение доли собственных доходов. В Сахалинской обл. приросла доля неналоговых доходов, которая значительно сократилась за первый год пандемии.
32

33

34 Рис. 2. Изменения структуры (долей) доходной части КБР+ в ковидный период, п.п.
35 Figure 2. Changes in the Structure (Percentage) of the Resource Base of Budgets of the Eastern Russian Regions during the Covid Period, percentage points
36 Источник: расчеты автора на основе данных Федерального казначейства.
37 Рост совокупного объема бюджетных доходов восточных регионов РФ за первый пандемийный год (2020 г.) наблюдался в 10 регионах и был обеспечен безвозмездными поступлениями. Падение общего объема доходов — в Сахалинской обл. (-13,81 %) и Чукотском АО (-5,53 %), где наблюдалось и падение объемов безвозмездной помощи на 21,12 % и 27,61 % соответственно. Падение объемов собственных доходов наблюдалось во всех субъектах, кроме Амурской и Магаданской областей и Чукотского АО, где СД выросли за счет увеличения налоговых поступлений. Незначительные объемы прироста неналоговых доходов наблюдались только в Магаданской и Иркутской областях и в Камчатском крае (их рост составил 33,77 %, 12,20 % и 5,19 % соответственно).
38 За весь пандемийный период 20192021 гг. прирост СД в восточных регионах (кроме Сахалинской обл. и Еврейской АО, где наблюдалось сокращение СД) был обеспечен в основном за счет прироста налоговых доходов. В разной степени неналоговые доходы выросли в 9 регионах из 12 рассмотренных. В Якутии при сопоставимости объемов налоговых и неналоговых доходов их приросты составляли 17,62 % и 77,51 %. В Сахалинской обл. за этот период выросли только неналоговые доходы (на 14,09 %). Несмотря на небольшие абсолютные значения прироста неналоговых доходов в относительном выражении в Магаданской обл. их прирост составил 65,65 %, в Чукотском АО — 64,11 %, в Забайкальском крае — 21,29 %.
39 Лидеры по приросту доходной части бюджета среди восточных регионов Еврейская АО (32,46 %), Якутия (26,79 %) и Амурская обл. (20,81 %), отрицательный прирост — Сахалин (-17,44 %) и Чукотка (-11,27 %). При этом прирост СД стал положительным во всех субъектах ДВ и БР, кроме двух — Сахалина (-14,46 %) и Еврейской АО (-1,52 %) (в отличие от 2020 г., когда он был положительным лишь в Амурской (8,28 %) и Магаданской областях (19,18 %) и в Чукотском АО (53,28 %)). Лидеры — Чукотка (32,52 %), Якутия (28,04 %) и Магаданская обл. (25,41 %). При этом выросли поступления налоговых доходов, лидеры и аутсайдеры — те же.
40 Таким образом, в первый год пандемии потеря собственных доходов бюджетов была компенсирована безвозмездной помощью 10 регионам, в Сахалинской обл. и Еврейской АО ее объемы сократились. Завершение антикризисных мероприятий позволило большинству регионов (те же 10) в 2021 г. восстановить и даже прирастить относительно доковидного 2019 г. собственные доходы бюджетов, в основном за счет прироста налоговых доходов.
41

Динамика и структура налоговых доходов

42 Анализ структуры налоговых доходов бюджетов восточных регионов в рассматриваемый период показал, что их формирующей базой (на 76,0–92,5 %) в большинстве регионов являются три источника: Налог на доходы физических лиц (НДФЛ), Налог на прибыль организаций (НПО) и Налоги на имущество (НИ). Четвертым и пятым по значимости источниками являются Налоги на товары (работы, услуги), реализуемые на территории Российской Федерации (НДС и акцизы) и Налоги на совокупный доход (НСД). Причем в большинстве регионов самый большой вклад был именно за счет НДФЛ. Исключение — Сахалинская и Иркутская области, Чукотский АО, где главенствующим источником налоговых поступлений был НПО; однако в 2020 г. в Иркутской обл. основным источником стал НДФЛ. В Камчатском крае в 2019 г. третьим из основных источников НД стали Налоги на совокупный доход, в Забайкальском крае в 2021 г. — НДС и акцизы (рис. 3).
43

44

45

46 Рис. 3. Динамика и структура налоговых доходов КБР+ территорий в 2019–2021 гг., %
47 Figure 3. Dynamics and Structure of Tax Revenues of Budgets of the Eastern Russian Regions in 2019–2021, %
48 Источник: расчеты автора на основе данных Федерального казначейства.
49 Вклад такого источника как Налоги, сборы и регулярные платежи за пользование природными ресурсами (НПР) в структуре налоговых доходов восточных регионов ожидаемо достаточно весом в сравнении с другими российскими регионами. Абсолютный лидер — Чукотский АО, а Якутия и Магаданская обл., меняясь, занимают второе и третье места в РФ по этому показателю. В Магаданской обл. и Чукотском АО он является третьим по величине вклада источником НД. В 2019 г. такая же ситуация наблюдалась в Якутии, однако в 2020 г. его доля сократилась и к концу 2021 г. не восстановилась до предковидного значения.
50 За весь анализируемый период все восточные регионы, кроме Сахалинской обл. и Еврейской АО, нарастили свои налоговые доходы, причем основной объем прироста — НПО, исключение — Амурская обл., Приморский и Камчатский края — здесь преобладает НДФЛ, Забайкальский край — НДС и акцизы. У Сахалинской обл. прирост в 214 млн руб. лишь по одному источнику налоговых поступлений — НДС и акцизы.
51 Одним из наиболее стабильных источников доходов регионов РФ является НДФЛ13, это справедливо и для регионов ДВ и БР. Даже в первый год пандемии во всех регионах, кроме Якутии и Сахалина, наблюдалась положительная динамика поступлений НДФЛ. В 2021 г. к регионам с отрицательной динамикой НДФЛ добавилась Еврейская АО. В половине рассматриваемых регионов он формирует не менее пятой части совокупного объема доходов КБР+. В этом аспекте обращает на себя внимание низкая доля НДФЛ (9–11 %) в Чукотском АО.
13. Зубаревич Н.В., Землянский Д.Ю. Консолидированные бюджеты субъектов Российской Федерации в 2022 г.: основные тенденции // Экономическое развитие России. 2023. Т. 30. № 3. С. 47–55.
52 Падение абсолютных объемов налогов на прибыль организаций и снижение их доли в структуре бюджетных доходов восточных регионов (особенно в первый год пандемии) можно интерпретировать и как следствие ухудшения экономической ситуации и уменьшения числа прибыльных организаций, и как результат влияния специального налогового режима на территориях опережающего развития (ТОР), направленного на снижение налогового бремени на бизнес.
53 Имущественные налоги, в отличие от НДФЛ, в данный период потеряли свою позитивную стабильность как и в большинстве субъектов РФ, положительная динамика поступлений наблюдалась лишь в 17 российских субъектах, в том числе в 5 восточных: Якутия (прирост 32,12 %), Амурская и Магаданская области (18,37 и 3,45 %), Еврейская АО (1,90 %) и Чукотский АО (8,95 %). По России в целом — падение на 5,52 %. Значительность прироста поступлений из этого источника в Якутии (5,952 млрд руб. — абсолютный максимум по РФ) и Амурской обл. (1,996 млрд руб.), уступившей только г. Москве (3,824 млрд руб.), обеспечили положительный прирост показателя в целом по ДВ и БР (3,77 %). Значительный прирост поступлений этих налогов в Якутии и Амурской обл. обеспечен ростом поступлений налога на имущество организаций (5,930 и 2,412 млрд руб.).
54 Сильная дифференциация динамики собственных доходов региональных бюджетов в РФ в первый год пандемии была обусловлена, в основном, отраслевой структурой экономики и долей налога на прибыль в доходах бюджета14. «Основным стабилизирующим фактором при формировании доходов бюджетов регионов остался НДФЛ»15.
14. Зубаревич Н.В. Регионы России в период пандемии: социально-экономическая динамика и доходы бюджетов // Журнал Новой экономической ассоциации. 2021. № 3(51). С. 208–218. DOI: 10.31737/2221–2264–2021–51–3–10

15. Зубаревич Н.В., Землянский Д.Ю. Консолидированные бюджеты субъектов Российской Федерации в 2022 г.: основные тенденции // Экономическое развитие России. 2023. Т. 30. № 3. С. 48.
55 Прирост налога на совокупный доход (НСД) в 8 восточных регионах (исключение — Бурятия, Камчатка, Сахалин и Чукотка) от 5,82% (Еврейская АО) до 24,39 % и 26,49 % (Иркутская и Магаданская области) свидетельствует о восстановлении и даже оживлении экономической активности малого и среднего бизнеса в этих регионах.
56

Динамика и структура межбюджетных трансфертов

57 Доля межбюджетных трансфертов в бюджетных доходах рассматриваемых регионов за 2019 г. составляла от 14,6 % (Сахалинская обл.) до 63,9 % (Чукотский АО), по ДВ и БР в целом — 37,8 % при 29,3 % по России в целом; за 2020 г. — от 12,1 % (Сахалинская обл.) до 66,6 % (Бурятия), по России в целом — 35,4 %; за 2021 г. — от 10,5 % (Сахалинская обл.) до 67,1 % (Еврейская АО), по ДВ и БР в целом — 37,7 %, по России в целом — 30,4 %.
58 Динамика прироста межбюджетных трансфертов в бюджеты восточных регионов представлена на рис. 4. Максимальные приросты — в полтора раза и более — отмечались в Еврейской АО. В Сахалинской обл. и Чукотском АО — максимальные по России снижения поступлений МБТ (в 1,4–1,7 раза).
59 Различия регионов по объемам получаемой федеральной помощи «крайне нестабильны по годам и труднообъяснимы» из-за большого количества видов федеральных трансфертов — более 20016.
16. Зубаревич Н.В., Сафронов С.Г. Налогово-бюджетная дифференциация регионов России: масштабы и динамика // Региональные исследования. 2023. № 1. С. 39. DOI: 10.5922/1994–5280–2023–1–3
60

61 Рис. 4. Прирост межбюджетных трансфертов в КБР+, % к 2019 г.
62 Figure 4. Growth of Intergovernmental Transfers to the Budgets of the Eastern Russian Regions, % by 2019
63 Источник: расчеты автора на основе данных Федерального казначейства.
64 Структура безвозмездной помощи бюджетам рассмотренных регионов в динамике за 2019–2021 гг. представлена на рис. 5. Существенную часть федеральной помощи регионам составляли межбюджетные трансферты, передаваемые бюджетам государственных внебюджетных фондов (МБТ для ГВБФ).
65

66

67

68 Рис. 5. Динамика и структура межбюджетных трансфертов в КБР+ восточных регионов РФ в 2019–2021 гг., %
69 Figure 5. Dynamics and Structure of Intergovernmental Transfers to the Budgets of the Eastern Russian Regions in 2019–2021, %
70 Источник: расчеты автора на основе данных Федерального казначейства.
71 Масштабы и направления роста сильно различаются как по видам МБТ, так и по регионам. По ДВ и БР в целом в 2020 г. более чем в 2,5 раза (260,5%) увеличился объем дотаций, направленных на обеспечение сбалансированности бюджетов (ДОСБ), однако в Чукотском АО его не было вовсе, в Магаданской обл. он снизился почти в 4 раза — максимальное по РФ снижение (после Чукотского АО), а в Забайкальском крае — более чем в 2,3 раза. Почти вдвое увеличился объем субсидий (прирост 88,19 %) и их доля в МБТ, высокий рост объемов субвенций (почти в 1,5 раза, или 137,5 %), но сократился объем Иных трансфертов. Максимальное по РФ сокращение дотаций на выравнивание бюджетной обеспеченности (ДВБО) наблюдалось в Иркутской обл. (более чем в 3 раза). В 2021 г. по отношению к 2019 г. объемы ДОСБ и субвенций выросли незначительно (на 24,89 % и 21,24 %), однако субсидии выросли почти в 2,5 раза (141,61 %).
72 Во всех восточных регионах, кроме Чукотского АО, снизились дотации на выравнивание бюджетной обеспеченности, что, по мнению М.Ю. Малкиной, говорит о сокращении нецелевой помощи регионам из федерального бюджета. Уменьшение доли дотаций (исключение — Чукотский АО) и существенное увеличение доли субсидий свидетельствует об активном участии государства в реализации национальных проектов17.
17. Малкина М.Ю. Доходы бюджетов субъектов Российской Федерации в условиях пандемии: пространственный разворот // Регион: Экономика и Социология. 2022. № 2. С. 3–32. DOI: 10.15372/REG20220201
73 Трансферты, направляемые регионам как Иные межбюджетные трансферты бюджетам субъектов РФ играют немаловажную роль в социально-экономическом развитии субъекта, и региональные власти очень заинтересованы в них. Среди рассмотренных субъектов наибольшие суммы в 2019 г. получили бюджеты Иркутской обл. и Чукотского АО (23,5 и 19,5 млрд руб. (потом Сахалин — 16,8, Приморский и Хабаровский края с 12,4 и 11,6)). В следующие годы Иркутская обл. осталась в лидерах по этому показателю (17,6 и 14,2 млрд руб.), однако Чукотский АО перешел в аутсайдеры (2,9 и 2,0 млрд руб.). В изначально «обделенных» этим видом помощи — Еврейская АО (1,5, 3,3 и 3,6), Магаданская обл. (1,7, 3,3 и 2,9), Камчатский край (2,8, 5,8 и 4,5).
74 Таким образом, оживление экономической деятельности и хозяйственной активности в 2021 г. в России оказало положительное влияние на формирование собственных бюджетных доходов субъектов макрорегиона ДВ и БР. Однако положительная динамика поступлений собственных доходов в бюджеты восточных регионов не снизили их зависимость от федеральных трансфертов.
75

Бюджетные расходы регионов ДВ и БР РФ

76 Анализ бюджетных показателей восточных российских регионов показал, что объемы расходов бюджетов в 2020 г. и 2021 гг. выросли практически во всех регионах (рис. 6 и табл. 1). Исключение составили Сахалинская обл. и Чукотский АО. Максимальный прирост в 2020 г. — в Еврейской АО, в 2021 г. — в Амурской обл., Еврейская АО — на втором месте. В 2020 г. в 5 регионах рост бюджетных расходов опережал рост доходов, что является признаком нарушения сбалансированности региональных бюджетов, в 2021 г. таких субъектов было лишь 2 (Забайкальский край и Амурская обл.). Значительные превышения темпа роста расходов над доходами отмечаются в Приморском и Забайкальском краях в 2020 г. и в Амурской обл. в 2021 г.
77

78 Рис. 6. Прирост доходов и расходов КБР+ в регионах Востока России в 2020 и 2021 гг., в % к допандемийному 2019 г.
79 Figure 6. The Growth of Budget Revenues and Expenditures for the Eastern Regions of the Russian Federation in 2019–2021, % to the Pre-Pandemic Level of 2019
80 Источник: расчеты автора на основе данных Федерального казначейства.
81 Таблица 1 / Table 1
82 Функциональная структура и динамика расходов КБР+ в регионах Востока РФ в 2019–2021 гг., % к общему объему расходов
83 Functional Structure and Dynamics of Budget Expenditures in the Eastern Regions of the Russian Federation for 2019–2021, % of total expenditures
Регион Год Всего, млрд руб. Раздел классификации расходов
100 200 300 400 500 600 700 800 900 1000 1100 1200 1300
Иркутская обл. 2019 282,2 5,3 0,1 0,9 11,6 5,7 0,3 24,9 2,9 20,0 25,0 3,0 0,1 0,3
2020 303,5 5,6 0,1 1,0 11,2 6,4 0,2 23,7 2,8 22,2 24,3 2,1 0,1 0,3
2021 318,5 5,7 0,1 0,8 12,9 6,7 0,3 26,0 2,8 21,2 21,7 1,4 0,1 0,3
Республика Бурятия 2019 97,4 5,5 0,0 0,8 11,7 4,2 1,1 28,4 3,4 24,8 17,0 2,2 0,1 0,7
2020 114,7 5,0 0,0 0,8 11,0 4,5 0,5 24,8 2,9 26,1 21,5 2,3 0,1 0,5
2021 125,2 4,8 0,0 0,8 10,4 4,1 0,5 25,3 3,1 25,2 23,6 1,9 0,2 0,3
Республика Саха (Якутия) 2019 285,8 6,1 0,0 1,5 15,7 12,8 0,3 26,9 4,6 15,7 13,3 1,6 0,4 1,1
2020 313,1 5,5 0,0 1,2 14,7 12,8 0,2 24,9 4,2 19,0 14,9 1,3 0,3 1,0
2021 357,1 5,4 0,0 1,2 15,1 14,8 0,3 24,3 3,8 18,0 14,5 1,4 0,4 0,9
Забайкальский край 2019 105,4 7,2 0,0 1,4 13,3 4,9 0,3 27,3 3,0 21,8 18,4 1,2 0,1 1,1
2020 119,0 6,3 0,1 1,5 12,9 3,6 0,4 24,7 3,5 22,6 22,3 1,1 0,0 0,9
2021 134,1 6,0 0,0 1,6 13,1 4,0 0,5 24,8 2,6 21,1 24,3 1,3 0,0 0,6
Камчатский край 2019 105,4 6,7 0,0 1,4 24,2 13,7 0,3 20,4 3,1 15,7 12,2 2,0 0,1 0,1
2020 119,0 6,5 0,0 1,4 23,7 14,4 0,4 19,5 2,6 17,4 12,0 1,9 0,1 0,1
2021 126,7 5,9 0,0 1,2 24,4 14,0 0,6 19,1 2,4 17,7 12,4 2,0 0,1 0,2
Приморский край 2019 192,2 6,2 0,0 1,0 15,7 12,8 0,1 19,4 1,9 22,4 18,5 1,8 0,3 0,1
2020 221,7 5,9 0,0 1,3 16,0 8,9 0,1 18,1 1,9 25,8 19,9 1,8 0,3 0,1
2021 230,5 6,3 0,0 1,0 14,8 11,5 0,1 19,4 1,8 21,8 21,4 1,7 0,2 0,0
Хабаровский край 2019 162,7 7,4 0,0 1,9 14,1 6,1 0,1 21,3 3,0 21,5 19,1 3,1 0,3 2,1
2020 182,4 6,8 0,0 1,6 12,8 5,2 0,1 20,2 2,7 23,6 21,8 3,0 0,2 1,8
2021 187,5 7,3 0,0 1,7 10,0 5,8 0,0 21,7 2,8 23,8 22,5 2,8 0,4 1,2
Амурская обл. 2019 92,4 6,4 0,0 1,4 15,9 9,9 0,1 20,7 3,0 21,2 19,2 1,1 0,1 0,9
2020 118,0 6,1 0,0 1,3 18,2 10,4 0,1 19,0 2,5 21,7 19,0 1,0 0,1 0,5
2021 139,9 5,7 0,0 1,3 23,0 9,2 0,1 18,3 2,5 20,0 18,7 0,8 0,1 0,4
Магаданская обл. 2019 49,2 6,8 0,0 1,7 9,9 19,8 0,2 18,9 4,4 22,2 10,9 3,1 0,5 1,5
2020 58,5 7,2 0,0 1,5 11,5 16,7 0,2 19,3 3,7 22,7 9,9 5,6 0,5 1,1
2021 63,2 7,7 0,0 1,7 10,4 17,5 0,1 20,8 4,3 22,2 10,3 3,9 0,5 0,6
Сахалинская обл. 2019 215,6 5,1 0,1 1,9 20,3 17,9 0,2 17,4 3,7 16,3 13,1 4,0 0,2 -
2020 213,0 5,4 0,1 1,9 21,0 15,7 0,1 16,9 3,1 17,0 15,5 3,0 0,2 0,0
2021 198,2 6,0 0,1 1,7 17,8 14,4 0,1 18,6 3,3 18,2 16,5 2,9 0,3 0,1
Еврейская АО 2019 18,3 8,2 0,1 1,2 12,3 5,9 0,2 21,2 2,6 23,7 21,3 1,8 0,2 1,5
2020 23,6 7,9 0,0 1,4 11,4 6,1 0,2 18,3 2,6 23,2 26,9 1,0 0,1 1,0
2021 25,3 7,4 0,0 1,4 9,8 7,9 0,2 19,6 2,0 20,8 29,3 0,7 0,1 0,6
Чукотский АО 2019 58,3 4,4 0,0 1,0 33,3 35,5 0,1 10,7 1,8 8,0 4,5 0,3 0,3 0,0
2020 52,0 5,6 0,0 0,8 18,9 40,7 0,1 13,8 2,2 10,6 6,1 0,7 0,4 0,0
2021 58,1 5,5 0,0 1,0 21,6 38,4 0,2 14,1 2,5 10,0 6,0 0,5 0,3 0,0
ДВ и БР в целом 2019 1 664,8 6,0 0,0 1,4 16,0 11,4 0,3 22,4 3,3 19,1 16,9 2,3 0,2 0,7
2020 1 838,4 5,9 0,0 1,3 15,3 10,5 0,2 21,2 3,0 21,2 18,5 2,1 0,2 0,6
2021 1 964,2 6,0 0,0 1,2 15,2 11,0 0,2 22,0 2,9 20,3 18,7 1,8 0,2 0,5
*Серым цветом выделены превышения предковидных значений показателей
84 Источник: расчеты автора на основе данных Федерального казначейства.
85 Бюджетный дефицит наблюдался в 7 из 12 рассмотренных регионов в 2019 г., в 8 — в 2020 г., а в 2021 г. — только в трех (Республика Бурятия, Амурская обл. и Чукотский АО) (рис. 7).
86

87 Рис. 7. Баланс (дефицит / профицит) исполнения КБР+ в регионах Востока России, млрд руб., в ценах 2019 г.
88 Figure 7. Balance (Deficit / Surplus) of the Budget Execution in the Eastern Regions of the Russian Federation for 2019–2021, billion rubles, in 2019 prices
89 Источник: расчеты автора на основе данных Федерального казначейства.
90 За пандемийный период 2020–2021 гг. в макрорегионе из 13 разделов бюджетных расходов прирост объемов относительно предковидного года наблюдался лишь по 6 разделам (100, 500, 700, 900, 1000, 1200). Наибольшие приросты — по разделам Здравоохранение и Социальная политика (900 и 1000). В Сахалинской обл. в 2020 г. прирост в расходах (табл. 2) наблюдался только на Общегосударственные вопросы и Социальную политику, а в 2021 г. в сравнении с 2019 г. — лишь на Социальную политику и Средства массовой информации. В Амурской обл. — наоборот, прирост по всем разделам, кроме разделов Обслуживание государственного долга (1300) (расходы на которую значительно сократились за 2020–2021 гг.) и СМИ (1200) в 2021 г.
91 Влияние пандемии коронавируса выразилось в масштабном росте в 2020 г. расходов на Здравоохранение (900), в 4 восточных субъектах — в Якутии (максимальный прирост), Амурской обл. и Камчатском и Приморском краях — более 20 %, однако на Сахалине — спад на 1,6 %. Минимальный прирост — в Забайкальском крае. В 2021 г. прирост расходов по данному разделу более 20 % относительно допандемийного уровня — только в трех субъектах, в Приморском крае — расходы значительно сократились, хотя прирост остался положительным; на Сахалине спад увеличился почти в 5 раз.
92 Таблица 2 / Table 2
93 Прирост/спад расходов КБР+ восточных субъектов РФ за 2019–2021 гг., % к уровню допандемийного 2019 г.
94 The Growth of Budget Expenditures in the Regions of the East of the Russian Federation in 2019–2021, % to the Pre-Pandemic Level of 2019
Регион Год 100 200 300 400 500 600 700 800 900 1000 1100 1200 1300
РФ 2020 6,2 10,0 5,5 3,2 -7,6 -5,1 0,9 -3,5 24,4 17,9 8,2 -4,4 -9,5
2021 1,3 -7,3 -1,0 5,5 8,8 -9,0 2,2 -2,4 17,5 12,9 9,9 -3,4 -15,2
Иркутская обл. 2020 8,1 -3,5 13,1 -1,3 15,2 -25,3 -2,8 0,9 13,6 -0,5 -28,0 24,8 19,4
2021 5,0 -4,8 -15,8 9,6 17,0 -0,9 3,0 -4,0 4,8 -14,1 -55,8 -9,8 13,2
Республика Бурятия 2020 1,0 9,5 5,9 4,0 19,8 -53,5 -3,1 -4,9 17,0 40,5 15,1 26,6 -16,1
2021 -3,5 2,6 4,8 -1,1 8,3 -55,8 -1,2 1,0 12,6 53,8 -7,2 32,4 -56,1
Республика Саха (Якутия) 2020 -5,8 10,2 -15,3 -1,2 5,0 -29,1 -2,6 -3,9 27,2 18,1 -11,5 -6,7 -3,9
2021 1,0 8,8 -9,3 8,9 30,5 -9,9 2,4 -7,0 29,3 23,4 -1,4 17,1 -13,3
Забайкальский край 2020 -5,5 11,6 19,4 3,8 -21,2 46,1 -3,1 25,0 10,9 30,0 -2,0 4,7 -10,2
2021 -7,5 4,8 24,2 8,8 -9,4 68,6 0,0 -3,6 7,0 45,9 18,2 5,1 -32,9
Камчатский край 2020 5,3 5,8 7,5 7,1 14,6 56,8 4,6 -6,4 21,2 6,9 7,0 9,8 -18,1
2021 -3,6 6,7 -9,9 9,7 11,6 139,3 2,2 -13,8 23,0 10,1 10,4 16,7 12,4
Приморский край 2020 4,8 10,2 44,4 11,7 -23,2 -3,8 2,7 9,5 26,6 18,3 10,4 14,6 -5,1
2021 7,8 -0,2 5,2 0,0 -4,1 -6,6 6,2 1,6 3,9 23,4 4,9 -17,9 -91,2
Хабаровский край 2020 -1,8 7,3 -8,8 -2,8 -8,1 24,4 1,7 -5,9 17,4 21,7 2,4 -7,8 -4,8
2021 2,6 3,0 -7,3 -26,9 -1,8 -11,1 5,3 -4,8 14,4 21,9 -8,1 54,3 -40,8
Амурская обл. 2020 12,3 16,8 11,0 36,0 25,3 41,9 9,0 0,3 22,3 17,6 5,7 2,3 -25,9
2021 16,9 3,7 18,9 91,6 23,5 67,7 17,1 9,1 25,2 29,1 0,8 -2,8 -39,7
Магаданская обл. 2020 20,6 5,9 0,8 31,7 -4,5 25,2 16,1 -5,6 15,9 2,7 105,9 22,3 -21,5
2021 26,5 14,4 11,3 17,7 -0,5 -13,8 24,4 10,2 12,5 6,3 44,4 11,9 -57,2
Сахалинская обл. 2020 0,7 0,0 -5,5 -2,7 -17,4 -67,2 -8,2 -20,7 -1,6 11,7 -28,4 -4,8
2021 -2,8 -6,8 -25,7 -27,6 -33,8 -72,0 -11,5 -28,0 -7,7 4,2 -39,1 14,4 0,0
Еврейская АО 2020 17,1 3,4 45,5 12,7 27,0 5,7 4,7 22,0 19,1 54,0 -36,7 -6,2 -16,3
2021 8,5 -29,9 45,5 -3,9 62,9 6,7 11,1 -6,1 5,3 65,4 -53,9 -14,5 -47,9
Чукотский АО 2020 10,6 4,8 -23,5 -50,4 0,5 1,5 12,8 4,9 16,2 17,9 143,0 5,3 -6,6
2021 14,3 5,6 -6,3 -40,1 0,0 107,7 21,0 24,7 15,8 21,9 72,6 -9,9 -12,1
ДВ и БР в целом 2020 2,6 4,2 2,7 0,3 -2,6 -21,1 -0,5 -2,9 17,2 15,0 -6,9 3,5 -7,1
2021 3,2 -1,0 -5,8 -0,4 2,1 -5,8 3,0 -6,4 11,2 15,3 -19,5 12,2 -29,1
*Серым цветом выделены отрицательные значения (спад) показателей
95 Источник: расчеты автора на основе данных Федерального казначейства.
96 Из-за роста федеральных поступлений на выплату пособий на детей, по безработице и т.д. во всех регионах группы отмечался рост расходов по разделу Социальная политика (социальная защита) (1000), исключение — Иркутская обл. (спад в 2020 и 2021 гг.). В 2020 г. 4 регионах прирост выше 20%, а в 2021 г. — уже в 8. Максимальный прирост — в Еврейской АО, наименьший в 2020 г. — в Магаданской обл., в 2021 г. — в Сахалинской.
97 Расходы по разделу Образование (700) в 2020 г. в целом по ДВ и БР незначительно сократились, однако в 7 регионах они увеличились, но совсем неравномерно: от 1,71% в Хабаровском крае до 12,78 % и 16,07 % в Чукотском АО и Магаданской обл. Наибольшее падение — на 8,23 % — в Сахалинской обл. По итогам 2021 г. расходы по этому разделу выросли во всех рассматриваемых регионах, кроме Бурятии, Сахалина и Забайкальского края. Более 20% прироста — в Магаданской обл. и Чукотском АО.
98 Расходы на Национальную экономику (400) выросли у 7 регионов, причем в Амурской и Магаданской областях в 2020 г. прирост составил более 30 %. В Чукотском АО — двукратное сокращение расходов. В 2021 г. существенное сокращение расходов по данному разделу наблюдалось в Чукотском АО, Хабаровском крае и Сахалинской обл.
99 Снижение расходов на ЖКХ (500) наблюдалось в 5 регионах, в 2020 г. в Приморском и Забайкальском краях — более чем на 20 %, чуть меньше в Сахалинской обл. В Амурской обл. и Еврейской АО расходы выросли более чем на 25 % в 2020 г., а в 2021 г. прирост составил соответственно 23,51 % и 62,89 %, в Сахалинской обл. спад увеличился в 2 раза.
100 В 2020 г. расходы на Физическую культуру и спорт (1100) в Магаданской обл. и Чукотском АО выросли более чем в 2 раза, а в Иркутской, Сахалинской областях и Еврейской АО упали более чем на 28–36 %. По итогам 2021 г. падение расходов по данному разделу в трех последних стало более значительным, а в Магаданской обл. и Чукотском АО — прирост значительно сократился.
101 Расходы на Обслуживание государственного (муниципального) долга (1300) сократились во всех рассматриваемых регионах, кроме Сахалинской и Иркутской областей в 2020 г., в 2021 г. к ним добавился Камчатский край.
102 ***
103 В целом, проведенное на основе данных Федерального казначейства исследование бюджетов восточных регионов РФ за 2019–2021 гг. выявило достаточно сложную и разнородную картину их бюджетной дифференциации. Общих тенденций не обнаружено: динамика была неоднородной, меняющейся в разные периоды пандемии.
104 По росту доходной части бюджета за 2019–2021 гг. лидируют Еврейская АО, Якутия и Амурская обл., сокращение доходов — в Сахалинской обл. и Чукотском АО. Потеря собственных доходов бюджетов в первый год пандемии была компенсирована безвозмездной помощью 10 регионам, в Сахалинской обл. и Еврейской АО ее объемы сократились. Завершение антикризисных мероприятий позволило тем же 10 регионам в 2021 г. восстановить и даже прирастить относительно доковидного 2019 г. собственные доходы бюджетов, в основном за счет прироста налоговых доходов.
105 Структура доходной части бюджетов к концу 2021 г. в большинстве регионов практически восстановилась до предковидного состояния, что позволяет говорить о наличии у них потенциала достаточно быстрой адаптации к изменяющейся ситуации.
106 Одним из наиболее стабильных источников доходов восточных регионов оставался НДФЛ: в половине регионов он формирует не менее пятой части совокупного объема бюджетных доходов.
107 Имущественные налоги в данный период потеряли свою позитивную стабильность, положительная динамика поступлений наблюдалась лишь в 5 восточных регионах. Прирост налога на совокупный доход в 8 восточных регионах свидетельствует о восстановлении и даже оживлении экономической активности малого и среднего бизнеса в этих регионах.
108 Тем не менее, наблюдаемая положительная динамика наполняемости бюджетов восточных регионов из собственных источников не снизила их зависимость от федеральных трансфертов.
109 Масштабы и направления роста безвозмездной помощи региональным бюджетам в виде межбюджетных трансфертов в 2019–2021 гг. сильно различаются как по ее видам, так и по регионам: бюджетам одних регионов ее объемы увеличились, другим — резко сократились. Максимальные приросты — в полтора раза и более — отмечались в Еврейской АО, в Сахалинской обл. и Чукотском АО — максимальные по России снижения поступлений МБТ (в 1,4–1.7 раза).
110 В структуре безвозмездной помощи восточным регионам в 2020–2021 гг. уменьшились доли дотаций (исключение — Чукотский АО) и существенно увеличились доли субсидий, что, по мнению М.Ю. Малкиной18, свидетельствует об активном участии государства в реализации национальных проектов. Сокращение доли дотаций на выравнивание бюджетов означает сокращение нецелевой помощи, выделяемой на основе единых правил.
18. Малкина М.Ю. Доходы бюджетов субъектов Российской Федерации в условиях пандемии: пространственный разворот // Регион: Экономика и Социология. 2022. № 2. С. 3–32. DOI: 10.15372/REG20220201
111 Объемы бюджетных расходов в 2020 г. и 2021 гг. выросли практически во всех регионах, исключение составили Сахалинская обл. и Чукотский АО. В 5 регионах в 2020 г. и в 2 (Забайкальский край и Амурская обл.) в 2021 г. рост бюджетных расходов опережал рост доходов, что является признаком нарушения сбалансированности региональных бюджетов. Значительные превышения темпа роста расходов над доходами отмечаются в Приморском и Забайкальском краях в 2020 г. и в Амурской обл. в 2021 г.
112 Основные изменения в функциональной структуре расходов связаны с введением антиковидных мероприятий 2020 г. и последующей после их отмены переориентацией части расходов на другие направления. Динамика в структуре расходов у регионов очень разная: наибольшие изменения произошли в Чукотском АО, значительные — в Еврейской АО, Бурятии, Забайкальском крае и Амурской обл.
113 Анализ бюджетных расходов на социальные направления приводит к выводу, что принятые меры по ослаблению влияния пандемии коронавируса Covid-19 не способствовали, на наш взгляд, снижению существующей межрегиональной дифференциации восточных регионов по расходам бюджетов на здравоохранение, образование и социальную политику.
114 Результаты исследования дают основание говорить о жизнеспособности и устойчивости бюджетных систем восточных регионов РФ, которые позволили им выдержать шоки пандемии, противостоять внешним и внутренним угрозам, увеличить наполняемость бюджетов собственными источниками и, в целом, с помощью межбюджетных трансфертов, выполнить обязательства в соответствии со своими полномочиями.
115 Изучение механизмов адаптации к шокам 2020–2021 гг. может быть полезно для принятия решений в условиях нынешних, еще более сложных вызовов.

References

1. Batomunkuev V.S., Zangeeva N.R., Ayusheeva V.G. Geodemograficheskie aspekty analiza prostranstvennogo razvitiya v regionah aziatskoj chasti Rossii (Socio-demographic aspects of the analysis of spatial development in the regions of the Asian part of Russia). Problemy Dal'nego Vostoka. 2022. No. 5. S. 109–118. DOI: 10.31857/S013128120022115–7 (In Russ.)

2. Brezgin V.S. Analiz vliyaniya pandemii koronavirusa na social'no-ekonomicheskuyu dinamiku dal'nevostochnyh regionov (Analysis of the impact of the coronavirus pandemic on the socio-economic dynamics of the Far Eastern regions). Vestnik Omskogo universiteta. Seriya Ekonomika. 2022. T. 20. No. 4. S. 94–104. DOI: 10.24147/1812–3988.2022.20(4).94–104 (In Russ.)

3. Veprikova E.B., Novickij A.A., SHevchenko I.A. Sobstvennye dohody byudzhetov v regionah Dal'nego Vostoka: problemy i vozmozhnosti (Budget revenues in the regions of the Russian Far East: issues and opportunities). Vlast' i upravlenie na Vostoke Rossii. 2022. No. 4(101). S. 32–44. DOI: 10.22394/1818–4049–2022–101–4–32–44 (In Russ.)

4. Zubarevich N.V. Regiony Rossii v period pandemii: social'no-ekonomicheskaya dinamika i dohody byudzhetov (Regions of Russia during a pandemic: Socio-economic dynamics and budget revenues). ZHurnal Novoj ekonomicheskoj associacii. 2021. No. 3(51). S. 208–218. DOI: 10.31737/2221–2264–2021–51–3–10 (In Russ.)

5. Zubarevich N.V., Zemlyanskij D.YU. Konsolidirovannye byudzhety sub"ektov Rossijskoj Federacii v 2022 g.: osnovnye tendencii (Consolidated budgets of the regions of the Russian Federation in 2022: main trends). Ekonomicheskoe razvitie Rossii. 2023. T. 30, No. 3. S. 47–55. (In Russ.)

6. Zubarevich N.V., Safronov S.G. Nalogovo-byudzhetnaya differenciaciya regionov Rossii: masshtaby i dinamika (Regional inequality and its changes: Budget projection). Regional'nye issledovaniya. 2023. No. 1. DOI: 10.5922/1994–5280–2023–1–3 (In Russ.)

7. Kryukov V.A., Seliverstov V.E. Pandemiya koronavirusa: Sibirskoe izmerenie (Coronavirus pandemic: Siberian dimension). Nauchnye trudy Vol'nogo ekonomicheskogo obshchestva Rossii. 2022. T. 234. No. 2. S. 32–53. (In Russ.)

8. Kryukov V.A., SHmat V.V. Aziatskaya Rossiya — usloviya i prepyatstviya postupatel'noj diversifikacii ekonomiki makroregiona (Asian Russia — conditions and obstacles to the progressive diversification of the economy of the macroregion). Prostranstvennaya ekonomika. 2022. T. 18. No. 1. S. 34–72. DOI: 10.14530/se.2022.1.034–072 (In Russ.)

9. Kuznecova O.V., Babkin R.A. Otraslevaya struktura ekonomiki rossijskih regionov kak faktor ih razvitiya v 2020 g. (The sectoral structure of the economy of russian regions as a factor of their development in 2020). Federalizm. 2021. T. 26. No. 3(103). S. 5–28. DOI: 10.21686/2073–1051–2021- 3–5–28 (In Russ.)

10. Leonov S.N. Ocenka vliyaniya pandemii koronavirusa na sostoyanie regional'nyh byudzhetov: dal'nevostochnyj aspect (Assessing the impact of the coronavirus pandemic on the condition of regional budgets: The Far Eastern aspect). Ekonomicheskie i social'nye peremeny: fakty, tendencii, prognoz. 2022. T. 15. No. 6. S. 153–166. DOI: 10.15838/esc.2022.6.84.9 (In Russ.)

11. Leonov S.N. Problemy byudzhetnoj sfery dal'nevostochnyh sub"ektov Federacii (Problems of Budgetary Sphere of the Far Eastern Constituent Entities of the Federation). Problemy razvitiya territorii. 2020. No. 1(105). S. 153–166. DOI: 10.15838/esc.2022.6.84.9 (In Russ.)

12. Malkina M.YU. Dohody byudzhetov sub"ektov Rossijskoj Federacii v usloviyah pandemii: prostranstvennyj razvorot (Revenue of Russian sub-federal budgets under the pandemic: A spatial reversal). Region: Ekonomika i Sociologiya. 2022. No. 2. S. 153–166. DOI: 10.15838/esc.2022.6.84.9 (In Russ.)

13. Malkina M.YU. Ustojchivost' byudzhetnyh dohodov sub"ektov RF i ee istochniki (Sustainability of Regional Budget Revenues and Its Sources). Ekonomika regiona. 2021. T. 17. No. 4. S. 101–124. DOI: 10.14530/se.2022.1.101–124 (In Russ.)

14. Malkina M.YU. Ustojchivost' ekonomik rossijskih regionov k pandemii 2020 (Resilience of the Russian Regional Economies to the 2020 Pandemic). Prostranstvennaya ekonomika. 2022. T. 18. No. 1. S. 101–124. DOI: 10.14530/se.2022.1.101–124 (In Russ.)

15. Minakir P.A. Ekonomika pandemii: dal'nevostochnyj aspekt (The economy of the pandemic: A Far Eastern Russian aspect). Prostranstvennaya Ekonomika. 2020. T. 16. No. 4. S. 7–22. DOI: 10.14530/ se.2020.4.007–022 (In Russ.)

16. Prokapalo O.M., Bardal' A.B., Mazitova M.G., Suslov D.V. Ekonomicheskaya kon"yunktura v Dal'nevostochnom federal'nom okruge v 2021 g. (Economic Situation in the Far Eastern Federal District in 2021). Prostranstvennaya Ekonomika. 2022. No. 2. S. 135–182. DOI: 10.14530/se.2022.2.135–182 (In Russ.)

17. SHvorina K.V., Falejchik L.M. Osnovnye trendy migracionnoj mobil'nosti naseleniya regionov Sibirskogo i Dal'nevostochnogo Federal'nyh okrugov (Main directions of migration mobility in the Siberian and Far Eastern federal districts). Ekonomika regiona. 2018. Т. 14. No. 2. S. 485–501. DOI: 10.17059/2018–2–12 (In Russ.)

18. SHirov A.A. Pandemicheskij krizis ekonomiki: mekhanizmy razvitiya i resheniya v oblasti ekonomicheskoj politiki (The pandemic crisis: the mechanisms of development and solutions for economic policy). ZHurnal Novoj ekonomicheskoj associacii. 2021. No. 1(49). S. 209–216. DOI: 10.31737/2221–2264–2021–49–1–10 (In Russ.)

Comments

No posts found

Write a review
Translate