Reply to T.M. Simbirtseva and S.V. Volkov: Facts Against Fantasies
Table of contents
Share
QR
Metrics
Reply to T.M. Simbirtseva and S.V. Volkov: Facts Against Fantasies
Annotation
PII
S013128120017086-5-1
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Bella Pak 
Occupation: Leading Researcher
Affiliation: Institute of Oriental Studies of the Russian Academy of Sciences
Address: Russian Federation, Moscow
Edition
Pages
127-136
Abstract

This article provides an analysis of scientific research on the life and activities of the first Russian charge d’ affaires and consul general in Korea Karl I. Waeber, shows the specific contribution of scholars to the study of the professional biography of this outstanding diplomat. Despite the fact that the activity of K.I. Weber in Korea is partially reflected in the works of Boris D. Pak and Bella B. Pak on the history of Russo-Korean relations, as well as in several separate articles, the first special monographic work on this topic belongs to the pen of the author of this article. The monographic research focuses on a detailed coverage of the tasks, goals facing Waeber in Korea, the specific forms and conditions for their implementation, the impact he exerts on the course of the Russian government towards Korea; analysis of the most complex international circumstances, against the background of which he made certain decisions.

 

This article contains answers to T.M. Simbirtseva and S.V. Volkov’s critical remarks regarding some of the information and photographic documents given in the work concerning K.I. Waeber and the accusations against the author of the article in connection with the publication in Germany in the summer of 2021 of Dr. S. Braezel's photobook "Pictures of the life of a diplomat between Europe and East Asia: Karl von Waeber (1841-1910)". The author of the article drew attention to some erroneous judgments in the article by T.M. Simbirtseva and S.V. Volkov, formed due to ignorance and bias, analyzed and refuted the most unfounded accusations, clarified the position regarding new information about K.I. Waeber.

Keywords
Russian-Korean relations in the 19th century, KI Weber, Kojong, Russian diplomatic mission in Seoul, fantasies, libel in science
Received
30.09.2021
Date of publication
18.10.2021
Number of purchasers
14
Views
1898
Readers community rating
1.0 (3 votes)
Cite Download pdf
Additional services access
Additional services for the article
Additional services for the issue
Additional services for all issues for 2021
1 Корейский вопрос во второй половине ХIХ — начале ХХ века — важная составная часть внешней политики России на Дальнем Востоке, что диктовалось обострением в то время международных противоречий из-за Кореи и национальными интересами России, которая в то время только начала осваивать свои дальневосточные владения, была там слишком слаба в военном и финансовом отношениях и опасалась покушения на свои владения со стороны враждебных ей государств. Главной целью России было не допустить превращения Кореи в плацдарм для агрессивных действий ее соперников, в первую очередь, Англии и Японии, для этого необходимо было уберечь Корею от захвата другими государствами и сохранить ее статус-кво. При всей непоследовательности своей позиции в корейском вопросе Россия в рассматриваемый период усилила борьбу против захватнических действий Японии, по-прежнему проводила политику поддержки независимости и самостоятельности корейского государства.
2 Ключевой фигурой в российско-корейских отношениях конца XIX века был Карл Иванович Вебер, первый российский поверенный в делах и генеральный консул в Сеуле, остававшийся на этой должности в течение 12 лет (1885–1897) с некоторыми перерывами, связанными со служебными перемещениями. В указанный период он был основным проводником российской политики в Корее. Ему принадлежит заслуга выработки условий и заключения первого русско-корейского договора 1884 г., положившего начало официальным отношениям двух государств. Вебер, последовательно отстаивавший суверенитет и государственность Кореи, боролся против незаконных притязаний Китая и Японии в этой стране. После убийства королевы Мин он сумел убедить дипломатов выступить единым фронтом с протестом против действий японцев. Его выступления на заседаниях дипломатического корпуса об отказе признать новое прояпонское правительство Кореи и эдикт о низложении королевы Мин и решительные требования проведения строжайшего расследования преступления, наказания убийц и удаления зачинщиков вынудили японское правительство признать участие японцев в событиях 8 октября.
3 К.И. Веберу удалось своими действиями, направленными на нейтрализацию захватнической политики Китая, Японии и других агрессивных держав, завоевать доверие корейского вана (короля) Коджона и, несмотря на происки и интриги антироссийских сил в его окружении, добиться его расположения и установить с ним самые тесные дружеские отношения, получившие наибольшее развитие в период пребывания Коджона в русской дипломатической миссии (с 30 января 1896 г. по 8 февраля 1897 г.), где он нашел спасение от угрозы лишения трона и жизни со стороны японцев. Находясь в стенах русской миссии, Коджон более года управлял оттуда страной, что представляло собой небывалый в мировой истории случай. Эти 375 дней пребывания корейского монарха на «русской территории Сеула» ознаменовались также наивысшим подъемом в российско-корейских отношениях как в области политики и экономики, так и в сфере культурных связей. Будучи близким другом короля Коджона, Вебер играл важную роль в установлении самых теплых и доверительных отношений между российским и корейским монархическими домами.
4 С именем К.И. Вебера связаны многие важные инициативы русской дипломатии в установлении добрососедских отношений России с Кореей. К числу последних следует отнести: поездку корейского посольства в Западную Европу и Россию для участия в коронационных торжествах 1896 г. и для переговоров об отправке в Сеул русских военных инструкторов для обучения корейских вооруженных подразделений и, в особенности, охранного отряда короля, предоставлении Россией займа для погашения Кореей японского займа и соединении телеграфных линий между Россией и Кореей, а также увеличение штата русской миссии, назначение вице-консула и военного агента, приезд в Сеул чиновника министерства финансов Д.Д. Покотилова и последующее открытие правлением Русско-китайского банка филиала в Корее, создание в Сеуле русской школы1.
1. См.: Пак Б.Б. Российский дипломат К.И. Вебер и Корея. Серия «Российские дипломаты в странах Востока». М.: ИВ РАН, 2013. С. 7–9.
5 Интерес советских ученых-востоковедов к изучению истории российско-корейских отношений появился сразу же после окончания Второй мировой войны.
6 Среди трудов по изучению истории становления и развития взаимоотношений между Россией и Кореей во второй половине XIX в., выявлению принципов корейской политики России наиболее крупными и значительными являются исследования А.Л. Нарочницкого2 и Б.Д. Пака3. В вышедшей в 1979 г. книге Б.Д. Пака «Россия и Корея» впервые была изучена история взаимоотношений России и Кореи со времени первых контактов до аннексии Кореи Японией в 1910 г. В книге на основе тщательного анализа, главным образом документов российских архивов, проанализированы главные аспекты и направления внешнеполитического курса России в Корее, затронуты проблемы японско-корейских и китайско-корейских отношений, политики США, Англии, Франции и Германии в Корее, их влияние на развитие российско-корейских отношений. В книге Б.Д. Пака впервые получила освещение деятельность К.И. Вебера в Корее в 1884–1897 гг.
2. Нарочницкий А.Л. Колониальная политика капиталистических держав на Дальнем Востоке. 1860–1895. М., 1956.

3. Пак Б.Д. Россия и Корея. М.: Наука, 1979; 2е дополн. изд. М.: ИВ РАН, 2004.
7 Оставшиеся неосвещенными в труде Б.Д. Пака проблемы деятельности российской дипломатии в Корее и той роли, которую она играла в процессе российско-корейских отношений, попыталась рассмотреть в двух монографиях автор настоящей статьи. В опубликованной в 1998 г. монографии «Российская дипломатия и Корея (1860–1888)»4 были подробно описаны первые дипломатические контакты России и Кореи, история заключения русско-корейских договоров 1882 и 1888 гг., в подготовке и подписании которых выдающуюся роль сыграли русские дипломаты, в первую очередь бывший российский генеральный консул в Тяньцзине, а затем первый российский поверенный в делах и генеральный консул в Корее К.И. Вебер, их противодействие экспансионистским устремлениям в отношении Корейского полуострова цинского Китая и Англии, юридическое урегулирование проблем, связанных с нарастанием потока корейских переселенцев на русский Дальний Восток и др. Следующий этап дипломатической истории российско-корейских отношений рассмотрен в монографии «Российская дипломатия и Корея. Книга вторая. 1888–1897 гг.», опубликованной в 2004 г. В ней исследован один из самых сложных периодов деятельности российской дипломатии в Корее — период после подписания Договора о сухопутной торговле между Россией и Кореей 1888 г., канун японо-китайской войны 1894–1895 гг. и первые годы по ее окончании5.
4. Пак Б.Б. Российская дипломатия и Корея (1860–1888). Книга первая. М.-Иркутск, 1998.

5. Пак Б.Б. Российская дипломатия и Корея (1888–1897). Книга вторая. М., 2004.
8 Таким образом, в центре исследования автора двух вышеупомянутых книг — деятельность российских дипломатов после того, как между Россией и Кореей была официально установлена граница, выработка ими политического курса на разных этапах отношений с соседней страной, меры российского МИДа и его представителей в Корее, Китае и Японии по его осуществлению.
9 В указанных монографиях Б.Д. Пака и Б.Б. Пак, а также в нескольких статьях6 частично отражена деятельность К.И. Вебера в Корее. Некоторые ранее неопубликованные биографические сведения о К.И. Вебере содержали статьи Пак Чон Хё7 и О. В. Суковицыной8.
6. Пак Б.Б. 375 дней в русской миссии // Восток-Oriens. М., 5 вып. 1997. С. 27–37; Пак Б.Б. Гибель корейской королевы Мин. 1895 г. // Проблемы Дaльнего Востока. М., 2000. Вып. 4. С. 136–145; Пак Б.Б. Карл Иванович Вебер и Корея после 1897 года // Сборник статей «Корея: история и современность. К 90-летию со дня рождения профессора Михаила Николаевича Пака». М.-Сеул, 2008; Pak Bella. Activities of the Russian diplomat K. I. Waeber in Korea during the establishment of Russo-Korean Relations as reflected in Russian sources) // 동북아연구 (Исследования по Северо-Восточной Азии). 제29권 2호 (Том 29, Вып. 2), 2014. ISSN: 2005–4432.

7. Пак Чон Хё. К. Вебер — первый посланник Российской дипломатической миссии в Корее // Проблемы Дальнего Востока, № 6, С. 142–146. М., 1993. С. 142–146.

8. Суковицына О.В. Карл Вебер и его вклад в развитие русско-корейских отношений // Российское корееведение. Альманах. Выпуск второй. М., 2001. С. 128–132.
10 Но, как отметил в своем предисловии к моей книге выдающийся российский кореевед, ответственный редактор книги Ю.В. Ванин, «впервые этой теме посвящен обширный сводный труд Б.Б. Пак, содержащий аналитические очерки, документы и материалы самого К.И. Вебера, который предстает перед читателями не только как видный российский политик и дипломат, но и как вдумчивый исследователь современной ему Кореи. Деятельность К.И. Вебера так или иначе была связана с основными событиями в стране его пребывания, поэтому настоящая книга не только о К.И. Вебере, но и о Корее последней четверти XIX в.»9.
9. Пак Б.Б. Российский дипломат К.И. Вебер и Корея. Серия «Российские дипломаты в странах Востока». М.: ИВ РАН, 2013. С. 15.
11 В книге «Российский дипломат К.И. Вебер и Корея» 2013 г. впервые в историографии была сделана попытка подробно осветить дипломатическую деятельность Карла Ивановича Вебера. Изложение его деятельности в книге начинается со времени подготовки и подписания первых русско-корейских договоров и завершается сентябрем 1897 г., когда он был вызван из Сеула в Петербург для «объяснения по делам службы». В заключительной части книги описываются дальнейшие связи российского дипломата с Кореей, включая его миссию в эту страну в 1902–1903 гг. в качестве Чрезвычайного посланца императора Николая II для участия в праздновании 40-летнего юбилея восшествия на престол императора Коджона. До выхода этой книги в российской и зарубежной историографии, в том числе в литературе по корееведению, не было специальных исследований (за исключением отдельных статей), посвященных работе К.И. Вебера на дипломатическом поприще в Корее.
12 В работе использованы новые, не введенные в научный оборот комплексы материалов: документы, относящиеся к периоду обучения К.И. Вебера в Либавском училище, Санкт-Петербургском университете, служебные материалы, отражающие подготовку решений правительства по вопросам дальневосточной политики России, их обсуждения в правительстве и в обществе, характеризующие деятельность российского дипломата в Сеуле (донесения, телеграммы и записки о Корее в качестве поверенного в делах в Сеуле и генерального консула Российской империи в Корее, его переписка с министерствами иностранных дел, военным и морским, приамурским генерал-губернатором и военным губернатором Приморской области, российскими дипломатическими представителями в Корее, Китае и Японии). Значительная часть этих материалов хранится в фондах Архива внешней политики Российской империи Министерства иностранных дел, Российского государственного исторического архива, Российского государственного военно-исторического архива, Институте восточных рукописей РАН в Санкт-Петербурге, Центрального государственного исторического архива Санкт-Петербурга, Российского государственного исторического архива Дальнего Востока.
13 Книга была высоко оценена специалистами, в том числе и доктором С. Брэзель10.
10. См. приложение в конце статьи.
14 С момента выхода русского издания книги прошло около 10 лет. Мной были предприняты попытки отыскать родственников Вебера с целью дальнейшего исследования и уточнения его биографии, в частности отправлены обращения в администрацию кладбища в Радебойле и к доктору Брэзель в 2013–2014 гг. с просьбой помочь связаться с родственниками Вебера в Германии, на что ответа не последовало, несмотря на то, что как теперь известно, из статьи Т. Симбирцевой и С. Волкова, уже в начале 2015 г. состоялась встреча С. Брэзель с внучкой Вебера. Никакой информации об имеющихся сомнениях или расхождениях в данных за все это время мне не поступало.
15 В 2018 г. Фондом истории Северо-Восточной Азии мне было предложено перевести книгу на корейский язык и издать ее в Сеуле. В результате напряженной работы с очень жесткими сроками исполнения книга была достойно переведена известными учеными — специалистами в области российско-корейских отношений Чой Доккю и Ким Джонхоном и издана в июне 2020 г.
16 О том, что летом 2021 г. в Сеуле вышла книга С. Брэзель о К.И. Вебере, я узнала в июле из письма корейского издателя. Дело в том, что к ним поступило послание главы немецкого культурного центра при Посольстве ФРГ в Сеуле об обращении к ним доктора С. Брэзель, в котором она обрушилась с яростными нападками на вышедший в Корее перевод моей книги.
17 Письмо содержало абсурдное и необоснованное обвинение в том, что фотография на обложке корейского издания моей книги является результатом «бесчестного фотомонтажа», что для создания фотомонтажа мною незаконно заимствована принадлежащая ей и опубликованная в ее статье в 2015 г. фотография. Приписывания мне фальсификации фотографий содержатся также в книге С. Брэзель.
18 Содержание письма, его тон повергали меня в шок. Во-первых, удивление вызвал тот факт, что письмо с претензиями было направлено не автору книги, а в адрес госучреждения. Думается, что рассылка писем с жалобами в учреждения, минуя автора, — это не то, чем должны заниматься ученые. Это прежде всего вопрос научной дискуссии между учеными, и ученые могут иметь разные мнения. Единственный верный в данном случае способ был напрямую обратиться к автору книги и решить многие спорные вопросы, а доктор Брэзель могла бы избежать предъявления необоснованных обвинений в плагиате, краже и преднамеренной фальсификации.
19 Но С. Брэзель и авторы Т.М. Симбирцева и С.В. Волков предпочли придать чисто научной дискуссии обвинительный характер, втянув в нее широкий круг участников, искусственно демонизируя и раздувая проблему, публикуя письма в СМИ, рассылая их в государственные учреждения Германии, России, Республики Корея, не потрудившись уведомить об этом автора книги, что наводит на мысль о том, что для привлечения внимания и возбуждения интереса к собственной книге был избран способ дискредитации моего труда. Здесь они перешли черту допустимого в профессиональной этике.
20 Рассуждения Т.М. Симбирцевой, направленные на дискредитацию меня и моих трудов, не являются спонтанными, а приобретают характер «завидного» постоянства. Это касается и моего отца, в ситуации, когда он отказался исполнить ее безосновательное требование поставить ее фамилию в качестве соавтора его книги «Россия и Корея». Обвинения Т. Симбирцевой можно расценить как попытку принизить и дискредитировать неоспоримый вклад моего отца и меня в изучение истории российско-корейских отношений, позиционируя себя как крупнейшего специалиста в этой области.
21 Конкуренция в науке часто неизбежна и допустима, но только добросовестная. В статье Т.М. Симбирцевой и С.В. Волкова имеет место прямая ложь, а также негативное и искажающее реальность толкование фактов, стремление унизить и очернить коллегу по цеху с тем, чтобы возвысить на этом фоне себя и свои работы.
22 В ответ на обвинения в фальсификации и фотомонтаже, содержащиеся в тексте статьи Т.М. Симбирцевой и С.В. Волкова, хочу заявить следующее:
23 1. Фотография, помещенная мной на обложке корейского издания моей книги никак не связана и не имеет никакого отношения к фотографии, опубликованной С. Брэзель. Это две разные фотографии. Фотография, использованная мной, взята из газеты «Новое время» (снимков было два: один из газеты 1902, а другой 1907 г.). На обложке помещена фотография из номера за 1902 г. (См. фото снимка).
24

25 Фото из «Нового времени» 1902 г.
26 2. Абсолютно беспочвенно приписываемое мне Т.М. Симбирцевой и С.В. Волковым «намеренное искажение даты публикации фотографии», которая, по их словам, «является иллюстрацией к справке о пребывании Коджона в русской миссии в электронной «Энциклопедии корейской национальной культуры», где это событие представлено как результат «заговора» (конмо), осуществленного Вебером и членами дворцовой прорусской группировки, а наличие у Коджона собственной политической воли фактически отрицается». Я по ошибке (а не умышленно) указала 1907 вместо 1902 г.
27 3. Обвинения в нарушении мною авторских прав доктора Брэзель необоснованы.
28 4. Обвинения в подделке фотографии, напечатанной на обложке корейского издания 2020 г. в виде фотомонтажа, безосновательны.
29 Снимок, помещенный на обложку корейского издания 2020 г., взят из газеты «Новое время» за 1902 год, в подписи внизу указано, что на снимке вместе с королем Коджоном и его наследником отображен бывший российский поверенный в Сеуле К.И. Вебер (указана фамилия фотографа — Янов). Снимок в номере за 1907 год без К.И. Вебера, но это не означает, что фотография поддельная. Возможно, снимков было несколько: как с Вебером, так и без него.
30 5. Претензии, касающиеся якобы незаконного использования мною фотографии из статьи, опубликованной в корейском академическом журнале «Теология и мировоззрение» (том III, июль 2015 г.), являются несправедливыми. О существовании этой статьи С. Брэзель мне было неизвестно. Я не видела фотографии из ее публикации, и мне неизвестно, что на ней изображено. Доктор Брэзель об этой статье мне ничего не сообщала.
31 Фотография на обложке моей книги была взята из газеты, которая, в свою очередь, очевидно, переснята с фотографии из альбома члена экипажа «Память Азова», заходившего в Корею во время плавания осенью 1896 г. Известна фамилия фотографа: Янов. Альбом принадлежал выдающемуся историку российского флота А.В. Плотто. Подлинность фотографий в нем не вызывает сомнений.
32 6. Утверждения Т.М. Симбирцевой и С.В. Волкова, что помещенное на обложке корейского издания фото «свидетельствует о приписывании Веберу поступков, которых он не совершал, и качеств, которые были ему не свойственны», а «Вебер изображен как человек, выставляющий свое влияние на корейского короля напоказ и, судя по тому, где он стоит (вровень с королем) и как при этом одет (в повседневный черный костюм), даже считающий считает себя равным ему, не имея представления о социальной иерархии и придворном и дипломатическом этикете», а также утверждения, что «фото из «Корейского альбома» Вебера (с. 94). дают основание считать, что Вебер ни при каких условиях не мог стоять рядом с королем» и потому «изображение на обложке книги 2020 г. представляет его в превратном свете», являются надуманными.
33 Статус К.И. Вебера, назначенного на должность Николаем II, позволял ему стоять рядом с Коджоном. К тому же Вебер сыграл ключевую роль в его спасении от рук японцев, когда Коджон был их заложником во дворце. За время пребывания Коджона в русской миссии в Корее К.И. Вебером была проделана громадная работа, направленная на укрепление независимости Кореи, в результате которой значительно упрочилось ее международное положение, приняты меры по наведению порядка в стране, в результате чего развитие русско-корейских отношений достигло своей наивысшей точки. Все это и, не в последнюю очередь, тактичность, доброжелательность, выдержка, особый талант общения, присущие Веберу, способствовали установлению самых сердечных и дружеских отношений с ваном Коджоном. Не случайно Коджон был искренне огорчен известием об отзыве Вебера из Сеула. Об этом он заявил корреспонденту русской газеты «Новое время» С.Н. Сыромятникову: «Вот теперь к нам едет Г-н Шпейер, человек хороший, и нам от него будет защита, но мне жаль, что уезжает г-н Вебер, который мой лучший друг. (Одно время) я жил в русской (дипломатической) миссии и он меня охранял. Мне тогда было хорошо. Корея — всегда с Россией, но (мне) тяжело расставаться с г-ном Вебером»11. Вполне возможно, что фотография на крыльце русской миссии была снята спонтанно, и снимок был не единственный.
11. Отдел письменных источников Государственного исторического музея (Москва). ф. 307. Ед. хр. 1 Л. 61–62. Цит. по: А. Н. Хохлов. Журналист-востоковед С. Н. Сыромятников. И его материалы о Корее конца XIX — начала ХХ века // Восточный архив. No. 14–15. С. 53.
34 Относительно критических замечаний С. Брэзель, Т.М. Симбирцевой и С.В. Волкова по поводу некоторых приведенных в моей книге данных о семье Вебера хочу подчеркнуть, что у меня, как и у российских исследователей в целом, нет ни малейшего намерения искажать факты, касающиеся жизни и деятельности К.И. Вебера, а возможные неточности связаны исключительно с неточностью и неполнотой сведений, сохранившихся от времени полуторавековой давности, а также трудностью однозначной передачи немецких фамилий на русском языке (Вебер — Wäber, Waeber, Weber).
35 Добавлю, что издание книги С. Брэзель на русском языке станет существенным вкладом в изучение деятельности К.И. Вебера в Корее и, в частности, пополнит информацию о нем. Материал, изложенный в моей книге, доступен для всех исследователей. Я крайне заинтересована в поиске истины и в исправлении неточностей, если они есть.
36 Отвечу еще на один упрек Т. Симбирцевой и С. Волкова относительно скудности моей информации о К.И. Вебере. Не стоит забывать, что книга готовилась к публикации 10 лет тому назад и любые сведения о нем, особенно личного характера, были открытием. Добывать их приходилось по крохам. Так, в ходе исследований мне удалось обнаружить в ЦГИА Санкт-Петербурга свидетельство об окончании К.И. Вебером Либавского училища, которое было настолько ветхим, что не подлежало механическому копированию, и пришлось вручную тщательно воспроизводить рукописный готический текст, а потом при помощи специалиста по чтению таких рукописных текстов восстанавливать содержание документа. Текст этот приведен в моей книге. Впервые были приведены многие документы, в том числе относящиеся ко времени обучения Вебера в университете, а также диплом об окончании университета.
37 Тогда же удалось разыскать потомков брата жены Вебера Евгении Маак — Гарри Оскара Маака в России, которые предоставили мне ранее неопубликованную информацию о представителях рода Мааков, К.И. Вебере и Е.К. Маак. Через них мне удалось найти сведения об обучении К.И. Вебера в 1851–1856 гг. в церковной школе при лютеранской церкви Св. Михаила в Москве, директором которой был брат его отца Карл Герман Фридрих Вебер. Они помещены в корейское издание книги12.
12. 벨라 보리소브나 박 지음. 러시아 외교관 베베르와 조선 (Пак Б.Б. Российский дипломат Вебер и Корея). 최덕규, 김종헌 옮김. 서울: 동북아재단, 2020. С. 23.
38 О Владимире Фредовиче Вебере я впервые узнала из часовой передачи KBS, посвященной ему как потомку К.И. Вебера в период 2010–2012 гг. Тот факт, что солидная государственная телерадиокомпания Южной Кореи поместила большое интервью с ним, а также то, что он рассказал многое из того, что могло быть известно лишь члену семьи, в частности о воспоминаниях деда, с точным описанием по памяти герба К.И. Вебера, впервые обнаруженного В.Ф. Вебером в ходе архивных разысканий много лет спустя, не могло не способствовать доверию.
39 Парная фотография 1878 г. была получена мною от него. По его словам, сведения о прапрадеде у него от деда, Курта, сына Вальтера. Частично от престарелой тети в Таллине. Тетя поддерживала связь с родственниками в Германии, от которых у нее осталась эта фотография. На ней имеется старая подпись от руки «Карл и Женни». От них он впервые услышал, что Вальтер родился в 1867 г. от союза Карла Вебера и Анны фон Засс, заключенного в 1866 г., и после смерти последней воспитывался в семье брата Якоба Вебера. По словам В.Ф. Вебера, в то время возможности получить документы в эстонских архивах, чтобы проверить эти сведения, не было. Открылись они для читателей гораздо позже.
40 С немецкими Веберами у Владимира Вебера никаких контактов нет. Как и многие русские немцы после репрессий 30х годов в СССР, его родственники предпочитали не искать связи с немецкой родней и не знают немецкого языка.
41 Уверена, что В.Ф. Вебер дезинформации умышленно не распространял. Он основывается на семейной легенде, рассказах деда и тети. Сам он много сделал по поиску сведений о К.И. Вебере, когда еще почти ничего в России о нем не было известно.
42 Приписываемое мне намерение «искусно сфальсифицировать и заменить дату рождения Вальтера», «чтобы «доказывать вымышленный брак Карла фон Ваебера с некой Анной Корниловной фон Засс в 1866 г.» является клеветой. В моей книге указано, что в российских архивах личных документов К.И. Вебера обнаружить не удалось. В книге делаются ссылки на то, что сведения получены со слов родственников К.И. Вебера. Например, упоминание об обстоятельствах смерти сына К.И. Вебера Эрнеста я добросовестно передала со слов члена семьи Мааков.
43 Что касается написания фамилии Вебер, то даже в Германии существовало множество вариантов написания этой фамилии, на территории Российской империи же могли быть свои варианты написания.
44 Факты таковы, что на 2013 г. моя книга была первым серьезным специальным исследованием жизни и деятельности К.И. Вебера. Это доказывает и то, что, получив мою книгу в подарок, доктор Брэзель высоко ее оценила, о чем написала мне (см. приложение 1.).
45 Конечно, впервые деятельность К.И. Вебера в Корее в 1884–1897 гг. получила освещение в книге моего отца, Пака Бориса Дмитриевича, «Россия и Корея» (М.: Наука, 1979; 2е дополн. изд. М.: ИВ РАН, 2004). Но об этом в статье Т.М. Симбирцевой и С.В. Волкова нет ни слова, лишь вскользь и только в негативном контексте упоминается о моей книге.
46 В любом исследовании могут быть неточности. Убеждена, что разговор нужно перевести в конструктивное научное русло.
47 Если в моей книге и содержится фактологическая неточность, то только потому, что на тот момент был недостаток информации. Но, если информация требует уточнения, допускаю возможность их принятия. Одной семейной легенды против другой недостаточно. Нужны все имеющиеся документы. Ссылки только на генеалогическое древо, материалы сайта Амбургера, отдельные печатные материалы не могут быть достаточными, так как и там часто встречается ошибочная информация. Хотелось бы иметь все документы для сравнения. Документы же можно еще посмотреть в архивах. Требуют изучения, например, метрические записи, хранящиеся в архивах в Петербурге.
48 Сейчас, когда появилась новая информация о семье К.И. Вебера, есть хороший повод обобщить все имеющиеся материалы, не только опубликованные, но и вновь обнаруженные, и восполнить недостающую информацию о К.И. Вебере из архивов для продолжения исследований.
49 Приложение 1.
50 Письмо д-ра Брэзель от 15/11/2014.
51 "Dr. Sylvia Bräsel"
52 Sat 11/15/2014 8:33 AM
53 Уважаемая Профессор Др. Былла Борисовна Пак, Я прощу прощения что вследствие обширных обязанностей в прошедших месяцев я и мой муж так поздно благодарим Вам за замечателъную публикацию о выдающем русском дипломате К. И. Вебера. С большим интересом мы прочитали
54 Flag for follow up.
55 Flag for follow up.
56 "Dr. Sylvia Bräsel"
57 Fri 11/14/2014 6:20 PM
58 Уважаемая Профессор Др. Былла Борисовна Пак,
59 Я прощу прощения что вследствие обширных обязанностей в прошедших месяцев я и мой муж так поздно благодарим Вам за замечателъную публикацию о выдающем русском дипломате К. И. Вебера. С большим интересом мы прочитали Вашу книгу «Российский Дипломат К. И. Вебер и Корея.» Мы хочемся сердечно поздравить Вас с важным вкладом к исследованию жизнеописания и особенно политико-дипломатической деятельности Вебера. Ваша книга оценивает впервые в российской и международной историографии личность и его дело всей жизни на основе обширного изучения источников.
60 Мы тоже имеем в виду что личность Вебера символизирует положительное соотношение между этническими немцами и их родины Россия.
61 Мы желаем Вам тоже в будущее успехов в научной деятельности и лично всего хорошего.
62 С уважением
63 Сильвия и Хартмут Браезель
64 Dr. Sylvia B r ä s e l
65 Universität Erfurt — Nordhäuser Straße 63, Philosophische Fakultät
66 D- 99089 Erfurt
67 Telefon: ++49–(0)361–737–4265

References

1. Album Nevanorum.1847–1908. Dorpat : (s.n.) 1909.

2. Khokhlov A.N. Zhurnalist-vostokoved S. N. Syromyatnikov. I yego materialy o Koreye kontsa XIX — nachala XX veka (Journalist-orientalist S. N. Syromyatnikov. And his materials about Korea at the end of the XX — beginning of the XX century) // Vostochnyi arkhiv. No. 14–15.

3. Narochnitskiĭ A.L. Kolonial'naya politika kapitalisticheskikh derzhav na Dal'nem Vostoke (Colonial policy of the capitalist powers in the Far East) 1860–1895. (M., 1956).

4. Pak B.B. 375 dnei v russkoi missii. (375 days in the Russian mission) // Vostok-Oriens, 1997. № 5.

5. Pak B.B. Gibel' koreiskoi korolevy Min. 1895 g (The death of the Korean Queen Min. 1895) // Problemy Dal'nego Vostoka, 2000. № 4.

6. Pak B.B. Karl Ivanovich Waeber i Koreya posle 1897 goda (Karl Ivanovich Waeber and Korea after 1897) // Sbornik statei «Koreya: istoriya i sovremennost'. K 90-letiyu so dnya rozhdeniya professora Mikhaila Nikolayevicha Paka». M.-Seul, 2008.

7. Pak B.B. Rossiyskaya diplomatiya i Koreya (1860–1888). Kniga 1. (Russian diplomacy and Korea (1860–1888). Book 1) M.-Irkutsk-SPb.: Irkutskiy gosudarstvennyy pedagogicheskiy universitet, 1998.

8. Pak B.B. Rossiyskiy diplomat K.I. Waeber i Koreya (Russian diplomat K.I. Wаeber and Korea). M.: Institut vostokovedeniya RAN, 2013.

9. Pak B.D. Rossiya i Koreya (Russia and Korea). M.: Nauka, 1979; 2-ye dopoln. izd. M.: IVRAN, 2004.

10. Pak Bella. Activities of the Russian diplomat K. I. Waeber in Korea during the establishment of Russo-Korean Relations as reflected in Russian sources) // 동북아연구.제29권 2호. 2014. (In Eng., Kor.). ISSN: 2005–4432.

11. 벨라 보리소브나 박 지음. 러시아 외교관 베베르와 조선 (Pak B.B. Russian diplomat Waeber and Korea). 서울: 동북아재단, 2020. (In Kor.).

Comments

В связи с указанными мною выше нарушениями редакции ПДВ возникает целый ряд вопросов, среди которых выделим главный:

Почему статья об открытии в Германии уникального источника – архива Карла Вебера – встречена в России кампанией по разоблачению «измышлений» немецкого исследователя Сильвии Брэзель, которая этот архив обнаружила, и двух старейшин исторического корееведения в России С.В. Волкова и Т.М. Симбирцевой, которые первыми об этом ее открытии сообщили российскому читателю?

Это тем более странно, если вспомнить то особое место, которое занимает К.И. Вебер в истории. Он основоположник российско-корейских официальных отношений, участник многих важных событий в истории Кореи предколониального периода. В Республике Корея, где его «проходят» в средней школе, он самый известный россиянин. По степени известности в этой стране с ним могут сравниться разве что В.И. Ленин и Лев Толстой. Его деятельность в Корее уже многие десятилетия изучают историки разных стран. Упоминания о нем можно найти в мемуарах, путевых заметках и воспоминаниях множества современников и в старой прессе на разных языках. То есть открытие архива Вебера имеет не только научное и образовательное, но и международное общественно-политическое значение. Для России оно тем более значимо, что Вебер стал восприниматься в последние годы как официальный символ давности и преемственности в отношениях России и Кореи.

С учетом всего вышесказанного, значение находки архива Вебера трудно переоценить. До 2021 г., когда вышла книга С. Брэзель, никто в мире не знал, как Вебер выглядел в действительности. Его убедительные фотографии не были известны, как и точные дата рождения, сведения о браке и детях, обстоятельства кончины и другие детали его личной биографии. С открытием архива эти белые пятна, наконец, восполнены. Его содержание, обстоятельства находки и подлинность мы и исследуем в своей статье, опираясь на книгу немецкой исследовательницы Сильвии Брэзель, которой принадлежит честь открытия архива.

В ней мы с разрешения Брэзель опубликовали (впервые в России) фото Вебера из этого архива. Его подлинность не вызывает сомнений, и мы привели ряд аргументов в подтверждение этого. Даже набор орденов на его груди и возраст изораженного свидетельствуют о том, что перед нами именно Вебер.

И тут мы подходим к разгадке. Это фото показало со всей очевидностью, что сотрудник Института востоковедения РАН д.и.н. Б.Б. Пак, которая в 2013 г. издала книгу о Вебере, опубликовала в ней под видом Вебера фото неизвестного человека. А документы из архива показали, что она также привела ряд не соответствующих действительности фактов его биографии, поскольку опиралась на слова некоего непроверенного человека, который считает себя потомком Вебера, опираясь на слышанные им «воспоминания деда и тети». Согласно исследованиям Брэзель, у этого "потомка" даже фамилия другая: Weber, а не von Waeber. Все ссылки приводятся.

Ответом на нашу статью стали обвинения в измышлениях, прозвучавшие в наш адрес от Б.Б. Пак. Их под видом «дискуссии» редакция опубликовала как послесловие к нашей статье, нарушив законодательство (ст. 1266 ГК РФ).
По логике Б.Б. Пак получается, что «измышлять» и «дискредитировать ее труд» будет любой автор, пишущий об архиве Вебера, поскольку этот архив существенно дополняет и корректирует то, что мы знали о Вебере ранее, а значит и книги о нем Б.Б. Пак. Поддержав претензии Б.Б. Пак на монополию в этой области научного знания, редакция ставит преграду не только для введения этого архива в оборот российской науки, но и для его изучения вообще, поскольку она распространяет ненаучную, клеветническую, полную враждебности и нетерпимости к чужому мнению статью Б.Б. Пак «по всему миру».

Наша статья актуальна и соответствует тем задачам, которые определены в постановления Правительства РФ «Основные направления политики РФ в сфере международного культурно-гуманитарного сотрудничества», где говорится:

«Делом государственной значимости должна стать работа по увековечению памяти об исторических связях России с зарубежными странами, по выявлению, сохранению и популяризации находящихся за границей памятников культуры и других объектов культурного наследия, связанных с историческим прошлым России, жизнью и деятельностью за рубежом ее выдающихся представителей». Утверждено Президентом РФ 18.12.2010.

Хранящийся в Германии архив К.И. Вебера – это именно тот объект культурного наследия, который обозначен в этом постановлении. Выявлять, сохранять и популяризировать такие памятники – дело государственной важности. С. Брэзель и мы – участники этой большой работы. Согласно «Нормам этики», необходимо всегда признавать вклад других лиц (п. 4.5).

В претензиях, которые мы направили в редакцию 15 марта 2022 г. мы потребовали снять статью Б.Б. Пак с публикации и опубликовать наше опровержение. Ждем ответа. Если наши требования не будут удовлетворены, будем действовать согласно лицензионному договору. В нем указано, что «за неисполнение или ненадлежащее исполнение своих обязательств по Договору Стороны несут ответственность в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации» (п. 7.1).
Симбирцева Т.М. 20 марта 2022 г.

Мы считаем, что статья Б.Б. Пак есть попытка журнала «Проблемы Дальнего Востока», позиционирующего себя научным, лишить нас, его авторов – российских корееведов-историков, нашего права высказывать свое профессиональное мнение публично с помощью личных оскорблений, фабрикации данных и искажения общего замысла нашей статьи.

Само название статьи Б.Б. Пак, где слово «измышления», то есть «лживый, клеветнический вымысел», стоит рядом с нашими именами, наносит ущерб нашим чести, достоинству и деловой репутации. Также это прямое нарушение п. 3.2 нашего с редакцией лицензионного договора, по которому главный редактор А.В. Виноградов лично гарантировал соблюдение наших законных интересов и авторских прав.

В ответе на наши претензии А.В. Виноградов назвал это «дискуссией». Однако этот образец агрессивной лексики хотя и допускается в разговорных и публицистических сферах коммуникации, не имеет никакого отношения к научной дискуссии, приемы ведения которой должны быть корректными. Организуя эту «дискуссию», редакция и Б.Б. Пак забыли, что в научной дискуссии необходимо соблюдать этику ее проведения.

Вот другие образцы нелегитимной лексики из этой «дискуссии»: «недобросовестная конкуренция», «В статье Т.М. Симбирцевой и С.В. Волкова имеет место прямая ложь, негативное и искажающее реальность толкование фактов», «недобросовестная конкуренция» (с. 131), «клевета» (с. 134), «стремление унизить и очернить коллегу по цеху», «перешли черту допустимого в профессиональной этике», «утверждения Т.М. Симбирцевой и С.В. Волкова… являются надуманными», «Рассуждения Т.М. Симбирцевой, направленные на дискредитацию меня и моих трудов, не являются спонтанными, а приобретают характер «завидного» постоянства», «беспочвенно приписываемое мне Т.М. Симбирцевой и С.В. Волко¬вым «намеренное искажение даты публикации фотографии»…» (с. 131) и т.д.

Об уважении к чужому достоинству и мнению в этой «дискуссии» явно речь не идет. То, что за высказанное в научной статье экспертное мнение академический журнал «наказывает» авторов публичными обвинениями в клевете и «недобросовестной конкуренции», – это что-то новое в российском востоковедении последних десятилетий.

Обратим внимание на последнюю цитату: «беспочвенно приписываемое мне Т.М. Симбирцевой и С.В. Волко¬вым «намеренное искажение даты публикации фотографии»…». Слова «намеренное искажение даты … и т.д.» взяты в кавычки, будто бы это цитата из нашей статьи. Однако ее в нашей статье нет, как и многих других, «цитируемых» Б.Б. Пак. Все они сфабрикованы самой Б.Б. Пак.

В их отсутствии легко убедиться, если скопировать нашу статью с сайта ПДВ, сохранить в программе word и использовать функцию «найти». Любой пользователь компьютера, в том числе и А.В. Виноградов, может это легко проверить, если, конечно, захочет. Однако главный редактор А.В. Виноградов этого не захотел, хотя мы указали ему на наличие в статье Б.Б. Пак фабрикации данных.
Вместо этого он предложил продолжить эту «дискуссию», если на то будет желание Б.Пак, Кунсткамеры и Института востоковедения РАН.
Почему же, организуя эту «дискуссию», главный редактор А.В. Виноградов с самого начала не спросил у нас – авторов – о нашем желании в ней участвовать? Мы узнали о статье Б.Б. Пак, лишь когда она уже была опубликована на сайте журнала рядом с нашей статьей. О ее наличии редакция не проинформировала нас даже после ее публикации. Напомним, что правила организации дискуссии требуют, чтобы все стороны были предупреждены, что имеет место дискуссия, и готовились к ней https://studme.org/322531/pedagogika/organizatsiya_vedenie_nauchnoy_diskussii.

При таком подходе к подаче информации, нормам этики и правилам организации дискуссии редакция «Проблем Дальнего Востока» может обвинить в измышлениях абсолютно любого ученого.
И нам не нужно согласия Б.Б. Пак, Кунсткамеры и ИВ РАН, чтобы защищать свою статью и наши интересы всеми доступными нам способами. Т.М. Симбирцева. 8 марта 2022 г.


Стоит разобраться, чьи именно измышления разоблачает в своей статье Б.Б. Пак и действительно ли «факты» она приводит. Обратимся к ее тексту:
«Фотография, помещенная мной на обложке корейского издания моей книги никак не связана и не имеет никакого отношения к фотографии, опубликованной С. Брэзель. Это две разные фотографии...» (с. 131); «Абсолютно беспочвенно приписываемое мне Т.М. Симбирцевой и С.В. Волковым «намеренное искажение даты публикации фотографии»» (с. 131); «Обвинения в нарушении мною авторских прав доктора Брэзель необоснованы» (с. 132); «Претензии, касающиеся якобы незаконного использования мною фотографии из статьи, опубликованной в корейском академическом журнале «Теология и мировоззрение» (том III, июль 2015 г.), являются несправедливыми…» (с. 132). И т.д.

Как можно легко убедиться, в тексте нашей статьи подобного содержания не имеется. Редакция журнала опубликовала опровержение этих якобы наших «измышлений», прекрасно зная, что мы это не публиковали, а значит и опровергать нечего.

Б.Б. Пак обвиняет Т.М. Симбирцеву и С.В. Волкова в том, что они «перешли черту допустимого в профессиональной этике» и сообщает о неких направленных против нее и «демонизирующих проблему» письмах, которые мы якобы публиковали в СМИ «для привлечения внимания и возбуждения интереса к собственной (? – прим. наше) книге» (с. 131).
Б.Б.Пак следовало бы, как минимум, указать названия этих органов печати, номера выпусков, где наши письма якобы были опубликованы, названия и даты публикации, дать ссылки на сайты, чтобы в архивах этих СМИ можно было проверить наличие такой публикации и прочесть ее в оригинале и пр.

Почему редакция не обратила внимания на отсутствие этих ссылок? Ведь согласно «Основным нормам редакционной и издательской этики», опубликованным на ее сайте, «На любое утверждение (наблюдение, вывод или аргумент), опубликованное ранее, в рукописи должна быть соответствующая библиографическая ссылка» (пункт 3.5).
Такие же ссылки Б.Б Пак следовало привести и в отношении писем, которые мы якобы разослали в той же целью «в государственные учреждения Германии, России, Республики Корея».

Вместо этого Б.Б. Пак в качестве источника конкретно упоминает только «письмо корейского издателя», из которого она узнала «о том, что летом 2021 г. в Сеуле вышла книга С. Брэзель о К.И. Вебере». Но книга Брэзель в Сеуле не выходила. Как мы сообщили в нашей статье (с. 113), она вышла в Германии (Эрфурт) на немецком языке. На данный момент это единственное ее издание. Так было ли оно на самом деле – это письмо? И, в любом случае, какое отношение оно имеет к якобы написанным нами письмам?

Нам незачем было писать «в государственные учреждения Германии и пр.» «для возбуждения интереса к собственной книге». Будучи специалистами, мы сразу поняли, что книга Брэзель, где впервые представлен уникальный архив К.И. Вебера, в том числе его фотографии (а облик его был нам до 2021 г. неизвестен),– это настоящая сенсация, и ей успех предрешен самим ее уникальным содержанием. Важно было лишь сообщить миру о выходе этой книги, и мы признательны Брэзель за предоставленную возможность первыми познакомить ученое сообщество с ее книгой об архиве Вебера и написать статью, где был впервые опубликован его портрет.
Б.Б. Пак пишет, что мы якобы рассылали разные письма для «возбуждения интереса к СОБСТВЕННОЙ книге» (выделено нами). Однако речь в нашей статье речь идет о книге Брэзель, а не о книге Симбирцевой и Волкова. Редакция прекрасно осведомлена, о чьей именно книге идет речь, но не внесла исправления. То есть она способствует нагромождению недостоверной информации, направленной против нас.

Хотя главное содержание нашей статьи – это обзор материалов только что изданного архива К. И. Вебера, отклик на нее Б.Б. Пак темы архива почти не затрагивает. Из восьми страниц ее отклика свыше четырех посвящены ее личным достижениям в изучении сведений о Вебере. Еще две страницы – разоблачению наших «измышлений» и личным выпадам против нас, созданию образа недобросовестных коллег-конкурентов, с «завидным постоянством» (с. 131) ее преследующих и написавших эту рецензию, стремясь «унизить и очернить коллегу по цеху с тем, чтобы возвысить на этом фоне себя и свои работы» (с. 131).

Однако без конкретных ссылок утверждения о «завидном постоянстве» и пр. не имеют никакой цены. Судя по спискам литературы в книгах Б.Б. Пак, она не знакома ни с одной работой Т.М. Симбирцевой и С.В. Волкова. Их просто в них нет (см., напр. в кн.: Пак Б.Б., 2004: с. 258-260; Пак Б.Б., 2013,с. 389-390 и т.д.).

Что касается утверждения Б.Б. Пак о «безосновательном требовании» Т.М. Симбирцевой «поставить ее фамилию в качестве соавтора его книги «Россия и Корея»» (с. 131), то его опровергает дарственная надпись Б.Д. Пака на экземпляре его книги «Россия и Корея» (М., 2004), которую он лично подарил Т.М. Симбирцевой в марте 2004 г.: «Дорогой коллеге Татьяне Михайловне от автора с пожеланиями быстрейшей защиты докторской диссертации. 2004.03.31». Ее фото представлено здесь:
https://drive.google.com/file/d/1tQXqUrLbs4vdxAVGIrtjkZ1IepP862xn/view?usp=sharing

Творчеству Б.Д. Пака Т.М. Симбирцева посвятила статью «Памяти Б.Д. Пака. К выходу в свет книги «Россия и Корея» на корейском языке // Вестник Центра корейского языка и культуры. Вып. 13. СПб., 2011. С. 32-47». Б.Б. Пак следовало проанализировать ее прежде, чем писать о «попытках Т.М. Симбирцевой принизить и дискредитировать неоспоримый вклад моего отца».

А есть ли повод для дискуссии? Являясь ведущим ученым, изучающим биографию Вебера, Б.Б. Пак в оценке обнаруженного в Германии архива Вебера, ограничилась замечанием «Добавлю, что издание книги С. Брэзель на русском языке станет СУЩЕСТВЕННЫМ вкладом в изучение деятельности К.И. Вебера в Корее и, в частности, пополнит информацию о нем» (с. 133, выделено нами).
Значит, Б.Б. Пак все же признает книгу Брэзель СУЩЕСТВЕННЫМ вкладом, и даже рекомендует ее к изданию в России.
Мы так же, как и она, признаем книгу Брэзель существенным вкладом. То есть у нас нет принципиальных расхождений в оценке этой книги, которой и посвящена наша статья. А если расхождений по сути вопроса нет, тогда о чем «дискуссия»?

Мы не демонизируем проблему, как пишет Б.Б. Пак (с. 131). Мы только ее озвучили в своей статье. Проблему Б.Б Пак спровоцировала сама и сама втянула в нее широкий круг участников. В книгах Б.Б. Пак 2013 и 2020 гг. была опубликована фотография неизвестного человека под видом К.И. Вебера. Восемь лет она находится в обороте российской науки. За эти годы ее использовали много людей: ученых, преподавателей, учителей, писателей, создателей исторических сайтов, студентов, любителей истории и др. Так формируется его ложный имидж. Визуальный образ имеет огромную силу воздействия. Тем более что это образ основоположника официальных отношений России с соседним государством – Кореей.
Опубликованный в нашей статье подлинный портрет Вебера из обнаруженного Брэзель архива поставил точку в этом вопросе. Теперь нам его облик действительно известен. Если бы подлинный портрет не был найден, то трудно представить, сколько еще подобного рода «портретов Вебера» могло бы появиться в будущем.
Хотя Б.Б. Пак считает это «вопросом научной дискуссии между учеными», который можно решить, «напрямую обратившись к автору книги» (с. 131), с ней нельзя согласиться. Проблемы, порожденные публикацией недостоверных изображений К. Вебера, затронули множество людей и только публично можно и должно их обсуждать.

В истории российского востоковедения, к сожалению, останется фактом, что открытие архива Вебера было встречено в России кампанией по разоблачению «измышлений», причем не тех, которые допустила Б.Б. Пак, а ученых, которые об этом архиве впервые написали. Т.М. Симбирцева. 14 декабря 2021 г.
Write a review
Translate